Торги закончились
Айдан Салахова, одна из самых ярких и смелых современных художниц, затрагивает широкую проблематику в своем творчестве. Гендерная и социальная идентичность, обращение к религиозному и традиционному символизму, отношения Востока и Запада, вопросы желанного и запретного, свобода творческая и свобода личная — важнейшие темы для изысканий Айдан начиная с 1990-х. Последние десять лет художница в основном работает со своим излюбленным материалом — каррарским мрамором, одним из лучших сортов мрамора, добываемого в Апуанских Альпах в Италии.
Скульптура Айдан Салаховой «Начало» вошла в проект «Fascinans & Tremendum», который был представлен в Московском музее современного искусства в 2012 году, а также стала первой из мраморных книг серии «Без слов». Сам проект отсылал к религиозной философии и теории эстетики через такие понятия, как «внушающий страх» (tremendum) и «завораживающий» (fascinans). Скульптура «Начало» была создана по мотивам графической серии «Персидские миниатюры». Основной мотив этих рисунков — женщина, скрытая черной паранджой, которая держит в изящных белых руках некий предмет, например миниатюрный минарет или цветок. Часто повторяющийся атрибут — белая книга, которая появляется не только как символ некоего универсального сакрального знания, но и как символ познания себя. Из плоскости графического листа Айдан выводит в пространство книгу отдельно, без героини, как самодостаточный объект.
На выставке «Fascinans & Tremendum» в Московском музее современного искусства большая раскрытая белая книга лежала на черном столе отдельно от остальных произведений. Она образовывала алтарь, символизирующий в творческой мифологии Айдан Салаховой нулевое исходное знание и Священное Писание, — истинное «Начало».
Белая книга является носителем не вербализованной, а эмоциональной информации и ориентирована на контакт с подсознательным миром зрителя. А погружение в собственное отражение на ее зеркальной мраморной поверхности оказывается своеобразным чувственным опытом откровения. Нарушают первозданное целомудрие белых страниц два черных фрагмента, врезанных в толщу листов. Исходящие от них волны возмущают безмятежное спокойствие поверхности книги. Придавая ее форме сюрреалистический оттенок, эти волны чаруют и тревожат одновременно.V
