Торги закончились
О художнике
Сын известного художника московского андеграунда, поэта Льва Повзнера и скульптора Валерии Доброхотовой, Александр вырос в атмосфере художественной мастерской, сформировавшей его мироощущение, его восприятие искусства как формы естественной коммуникации и во многом предопределившей его путь как художника.
Москва, 2017
Фото: Александр Мурашкин
В 1990-х Александр Повзнер учился сначала в Российской академии живописи, ваяния и зодчества Ильи Глазунова (1993–1997), затем в Московском государственном художественном институте им. В. И. Сурикова (1997–1999), в обоих на факультетах скульптуры, осваивал классические материалы и техники. В Институте проблем современного искусства (ИПСИ), куда он поступает в 2008 году, изучение концептуальных практик и контекстов, основ теории и философии современного искусства помогли художнику сформулировать собственную критическую оптику. Александр Повзнер занимается графикой и живописью, делает масштабные инсталляции, создает проекты с использованием объектов ready made, будь то учебные слепки или распространенные бытовые предметы, работает в ленд-арте. Но все же основным художественным языком для Повзнера является скульптура: «Я не отношусь к скульптуре как к чему-то академическому. Это язык выражений, доступный мне. Она не заменима, не отменима, не сравнима ни с каким другим жанром. В скульптуре есть свои сильные стороны — это и форма, и отношения к размеру человека, размеру зрителя. Это больше не зрительные, а тактильные ощущения. Это мне и интересно».
Сюжеты графических серий Александра Повзнера зачастую обретают плоть и объем в скульптурных формах, а его скульптуры становятся предметом изображения живописных работ. Они демонстрируются рядом, дополняя друг друга и «множа» тот сюрреалистический эффект, какой возникает при буквальном воплощении в материале снов, мемов и аллегорий. Аллегориями общих желаний и скрытых, несбыточных порою ожиданий выступают «сросшаяся» и заполненная гипсом пара ботинок («Режим ожидания», 2011), высокая пальма из пластиковых бутылок с таким же пластиковым солнцем («Пальма», 2012), гигантских «нечеловеческих» размеров потребительские пакеты («Пошел в магазин, буду через 5 минут», 2013) или фигурки людей, явно охваченных социальными проблемами общества («Проблемы», 2015–2018).
Саморефлексия и самопознание, будь то тщательный анализ своих детских впечатлений и фантазий, исследование опыта академического обучения или каждодневных бытовых практик и рутинных занятий, становятся центральными темами для Александра Повзнера. В 2009 году на групповой выставке «Редкие виды» в Центре творческих индустрий «Фабрика» он презентует себя через свой скульптурный портрет в детстве, выполненный матерью Валерией Доброхотовой. В проекте «Коллекция Московского музея современного искусства глазами художников» в 2016 году он выставляет серию графических работ своего отца, Льва Повзнера, предваряя их своим первым детским рисунком. В автобиографических сериях «Портрет художника в детстве» (2015–2018) и «Художник» (2016, была показана в Музее современного искусства «Гараж») Александр Повзнер анализирует, из каких элементов собирается его жизнь, последовательно доказывая, что незначительные на первый взгляд каждодневные занятия в конечном итоге и формируют человека.
Искусство Александра Повзнера во многом является попыткой понять свой собственный внутренний мир, свою жизнь, свою свободу, и с помощью простых вроде бы средств он вовлекает зрителя в свой образный «водоворот», наталкивая на новые или давно забытые мысли и ощущения и передавая тот энергетический заряд, который испытает сам художник: «Я ведь самый обычный человек — не плыву на корабле, не покоряю горы, но испытываю такой же драйв в своем маленьком космосе, такие же эмоции. Знаю, на жизнь сильно влияют путешествия; это такая встряска для всего организма, который начинает утрированно работать, и ты все вокруг неожиданно начинаешь подмечать. Все равно что более интенсивный режим стиральной машины. Так вот у меня режим иной. Я борюсь с жизнью, сидя в мастерской — по большей части в одиночестве».
О лоте
Скульптура «Я на кубе» из серии «Неустойчивое положение», представляет собой кириллическую букву «Я» и кубический постамент. Буква увеличена до размеров человеческого лица. Встав на куб, буква становится портретом. Сложившийся образ лишен субъективных черт: это и автопортрет художника, и портрет любого «Я» вообще, и портрет слова. С другой стороны, «Я» — латинская «R». Как одинокий романтический герой работ Каспара Давида Фридриха, «R», отвернувшись от зрителя, смотрит вдаль, стоя на вершине горы или взобравшись на пень, или водруженное на пьедестал.
«В 2018 году я создал бронзовую версию этой скульптуры. В полированной поверхности ее граней, как в зеркале, зритель видит свое отражение, придавая работе свои личные черты.
В серии «Неустойчивое положение» я определил для работы категории предметов и правила их отбора. Я попробовал освободить обычные вещи от лишних деталей, в том числе от цвета, довести их до вида формальной схемы. Впервые произведения из этой серии были показаны в галерее XL на выставке «Отчет о проделанной работе» в 2015 году. Проект включал в себя скульптуру, живопись и мобильные архитектурные модули. Я размышлял о среде обитания искусства, о моделях жизни художника, о профессии и труде, о гражданстве, о личной территории и общих местах, о языках и о себе в мире».
Александр Повзнер
Произведения триптиха «Я на утесе», «Я на пне», «Я на кубе» из серии «Неустойчивое положение» изображают буквы «Я» последовательно на крутом склоне утеса, на древесном пне и на кубе. Они характеризуют разные аспекты индивидуального самоощущения, от утверждения самоценности духовно-творческой жизни личности, открытой эпохой романтизма (и в этом отношении утес как элемент природной стихии очень соответствует романтическому канону), через утверждение отдельного «Я» по отношению к кровному и генетически родственному («Я на пне»), и к выкристаллизованной цельной личности («Я на кубе», то есть на пьедестале).
Триптих продолжает, таким образом, тему другой исключительно важной для Александра Повзнера серии «Портрет художника в детстве» (2015–2018). В этой серии стоящий на высоком стуле мальчик, он же рисующий, согнувшись на полу, склонившийся над книгой или сидя на коленях высекающий скульптуру, — это не просто портрет художника в детстве, а «портреты» тех состояний, в которых маленький человек наедине с собой, со своим занятием, выделяющим и отделяющим его «Я» от окружающего мира событий.
В этой же серии отлитая в бронзе и раскрашенная скульптурная композиция «Урок» (2018), изображающая сидящих друг напротив друга взрослого и ребенка. Взрослый протягивает мальчику такую же, как в представленном произведении, букву «Я». Исходя из логики авторского названия, уместно предположить, что все эти три образа — три воплощения одного человека: в роли наставника, ребенка и аллегории того, что определяет человека как личность. V
