Торги закончились
Картина «Алхимик в своем кабинете» была написана для выставки «Косморама XVIII», прошедшей летом 2019 года в Музее Москвы. Одним из ее героев был Владимир Фёдорович Одоевский, человек разносторонних дарований: талантливый писатель, философ, историк и теоретик музыки, педагог, кулинар-экспериментатор, государственный чиновник. Когда куратор Сергей Хачатуров пригласил меня к участию, я сразу задумался о создании обобщенно-фантазийного образа Одоевского, который должен был представить не физические черты князя, но сам его противоречивый характер. В поисках адекватного решения я перечел его «Русские ночи» и «Пестрые сказки» — памятники русской литературы, так в полной мере и не вписавшиеся в ее канон, что, возможно, к большой удаче для всех нас. Сегодня они воспринимаются читателем как подлинные сокровища, счастливо открывшиеся в эпоху триумфального возвращения романтического вкуса к мрачноватой фантастике и сверхъестественному, что произошло благодаря кинематографу и радикальным музыкальным жанрам от блэк-метала до хорроркора.
Москва, Россия, 2017
Постепенно реальный образ русского аристократа трансформировался в алхимика, удалившегося в пожизненное добровольное заключение в собственной лаборатории. Писал ли кто-нибудь подобное в русском искусстве? Я не могу вспомнить такой картины. Облаченная в синее фигура представлена в невозможном для алхимической студии интерьере. Маг в обществе своих компаньонов — кота и попугая — восседает на кресле из металлических трубок, спроектированном одним из отцов модернистской мебели Марселем Брейером. У него нет головы — возможно, результат не слишком удачного эксперимента? Показанное помещение очень мало — это тесное, клаустрофобическое пространство, живописное разрешение которого потребовало долгой работы по созданию выразительных фактур, должных подчеркивать достоверность ситуации. Наплывающие друг на друга красочные слои фрагментированы, сквозь оставленные прорехи валит густой дым. Еще немного, и убежище волшебника будет уничтожено, пока же он царствует в своей отшельнической обители.
За последние годы я написал немало картин, в которых действовали разного рода вымышленные, химерические существа, воскрешенные по произволу массовой культуры: единорог, козерог, Цербер, птица феникс. Полагаю, «Алхимик» собирает эту серию, вводя наконец в нее образ человека — причудливый, но единственно возможный. Здесь он предстает буквально потерявшим голову заклинателем стихий, вопреки катастрофическим обстоятельствам, однако же способным вернуть себе самообладание и принять неотвратимое со спокойным величием.
Егор Кошелев
Выставки
«Косморама XVIII». Музей Москвы. Москва, Россия, 2019
В.Ф. Одоевского», 1844
