Торги закончились
Фото: Владимир Бурсин
Сергей Зарва работает со свидетельствами советской и современной истории: фотографиями и журнальными обложками, которые он трансформирует в гротескно- физиологические образы, безжалостно вскрывающие попавшие в поле зрения художника социальные типы. Среди многих современных художников, отталкивающихся от фотоизображения, Зарва уделяет особое внимание проработке форм, благодаря чему его персонажи обретают совершенно новое пластическое воплощение — своего рода живописное преображение в «мышечном лице» (термин, используемый самим Зарвой).
Представленное раннее полотно дает понимание, как формировалась индивидуальная манера Сергея Зарвы. Эта масштабная картина, написанная в авторской технике акварели, разведенной бычьей желчью, показывает живописца в процессе становления, когда многие черты художественного почерка уже сформировались и угадывается дальнейшая перспектива его развития. Как часто это бывает у Зарвы, прототипом изображенного в полный рост персонажа выступила родственница из его семейного круга, младшая двоюродная сестра: «Летом она приезжала отдыхать в Керчь, моталась малая под ногами, все котиков да собачек лечить мечтала. Сейчас торгует пиявками в Кривом Роге, мы ее Дуремар называем». Девочку на картине будто застали врасплох за поеданием кукурузных палочек в перерыве между играми. В летнем платьице, загорелая, с накрашенными ноготками на руках и ногах, она стоит в очень непосредственной позе и смотрит на нас просто и невинно. Захваченный кот, свисающий на руке, будто карикатурно повторяет ее расслабленное состояние. Любительницу животных Зарва изображает не без иронии, она сама похожа чем-то и на домашнюю кошку, и на слоника с обоев на стене, и на пчелку с упаковки.
Пластическое решение композиции просто и убедительно — колорит строится на сочетании крупных пятен ярких спектральных цветов: ярко-розового, фиолетового, желтого, синего. Манера нанесения краски упрощена, ее можно было бы назвать фовистской, если бы не точный, местами экспрессионистски-заостренный рисунок, жестко фиксирующий форму. Ближайшими собеседниками Сергея Зарвы здесь оказываются Элис Нил со своими портретами нью-йоркских маргиналов, американская экспрессионистка Дана Шютц, но более всего Борис Григорьев в своих работах 1910– 1920-х годов (в первую очередь речь идет о григорьевских портретах этого времени и о цикле «Расея»), фиксирующих процесс расчеловечивания жителя империи в период ее исторического распада. V
холст, масло, 304,8 × 426,7 см.
Museum of Modern Art. Нью-Йорк, США
