Торги закончились
Владимир Немухин — художник, проживший долгую жизнь и до последнего дня занимавшийся искусством. Несмотря на тихий нрав, Немухин целеустремленно и не сходя с намеченного еще в юности курса творил неугодное официозу искусство и был одним из лидеров в борьбе художников за свои права на свободу творчества. Как сказал искусствовед Сергей Кусков: «Немухин избежал крайностей, но также пренебрег любыми компромиссами». С 1956 года Немухин — участник «Лианозовской группы», это знакомство дает ему большой творческий импульс. Но он получал такие импульсы и раньше — брал частные уроки у Петра Ефимовича Соколова (ученик Ильи Машкова, Павла Кузнецова, работал ассистентом у Малевича), который развил в молодом человеке конструктивное мышление. Но главными событиями, перевернувшими их жизнь, каждый представитель московского андеграунда всегда назовет Международный фестиваль молодежи и студентов 1957 года и последующие за ним в течение нескольких лет выставки современного зарубежного искусства. На фестивале они с женой — художницей Лидией Мастерковой — были настолько потрясены увиденным, что не могли потом разговаривать друг с другом несколько часов. Особенно поразили Немухина скандинавские экспрессионисты, а также абстрактное искусство («настоящий шок, после которого мы окончательно прозрели»), и вскоре, в 1958 году, он начинает делать первые в жизни экспрессионистические абстракции. В 1964 осознает, что перерос уже и это («я вдруг увидел в абстракции необычайный натурализм»), а в 1965 находит свою тему — карты, которая будет центральной в его творчестве до конца жизни.
Представленная «Неоконченная партия» 1967–1968 года — раннее произведение, являющееся примером уже сформировавшейся концепции художника. Немухин работает в экспрессивной манере, обусловленной здесь, быть может, теми обстоятельствами, при которых он впервые случайно увидел карты: в «живописной» грязи на строительной бобине, брошенные рабочими. Именно тогда он стал размышлять и понял для себя всю сложность и глубину, казалось бы, такого заурядного развлекательного предмета. После длительного изучения карт Немухин «поставил перед собой художественную задачу — заявить игральную карту как «вещь» и одновременно вывести ее из знаковой системы житейских реалий в область чистой пластики». Он даже сравнивал карту с иконой как «неподвижным образом неизменной вечности». При этом художник всегда отдавал себе отчет, что зритель не сможет абстрагироваться от нагруженности карт разными символами и образами. Ведь в них скрыто множество тем: игра, обман, азарт, фатальность, гадание, предсказание, а еще это уникальное средство коммуникации между людьми.
«Неоконченная партия» — это разложенная и раскиданная группа карт. Такая композиция занимает ключевое место в иконографии художника, она проходит лейтмотивом и в 70-80-90-х годах. Вообще «карту, брошенную на стол» Немухин называл «особой зрительной геометрией»: когда игральная карта, упавшая на плоскость, становится ее составной частью, но «одновременно и новой поверхностью, частью игрового пространства, где образует «угол, к которому сходятся сближающиеся линии», двигающиеся по плоскости картины, формирующие ее композицию.
Во второй половине 60-х в комбинациях с картами еще остается много абстрактного. В «Неоконченной партии» — пастозные мазки, лессировки, темперная фактура, приглушенная серо-бежевая цветовая гамма; сами карты (коллаж) практически полностью покрываются красками и обретают роль немного фантомную, а изображение в целом — некоторую орнаментальность. В веренице карточных «столов», написанных художником и в те годы, и позже, то же можно сказать о композиции: как и в представленной работе, мы видим ее как бы сверху, натюрморт (чем она является по сути) теряет свою трехмерность и становится условным.
Но плоскость стола с брошенными картами разрушается объемными ящиками, изображенными как бы с другого ракурса. И натюрморт будто разворачивается в нескольких пространствах сразу, становится ирреальным. Немухин сочетает здесь стройность композиции с ее же внутренней хаотичностью. Спонтанность ситуации (карточная партия была брошена) он облачает в величественный момент остановившегося мгновения. V
