Торги закончились
Во всех картинах Доляновского есть одна общая черта — это мускульное усилие персонажей, хорошо известное как непременное содержание и пластическая риторика той монументальной живописи, школу которой художник получил в Харьковской академии искусств и дизайна. Нереализованное напряжение героев, застывших на холсте в странных позах, превращается в спазм самой живописи, чья тяжелая и вязкая материальность проявлена в новых работах со всей очевидностью.
33-летнего художника родом из Белгорода можно причислить к поздним выпускникам постсоветской реалистической школы. Начало нулевых, когда Доляновский выбирал свое призвание, были «тучными годами». Начало второго десятилетия, когда он стал участвовать в групповых выставках, — время разочарования. В 2016-ом, когда обосновался в столице России, в воздухе было разлито ощущение «новых девяностых» с их неуверенностью в завтрашнем дне: в последнее время в чем-то повторяется ситуация тех лет, когда в Москву стали прибывать художники издалека, и российское искусство приростало киевлянином Куликом или ростовчанином Тер-Оганьяном.
Молодые художники давно и массово научились конвертировать ремесленное академическое образование в современное искусство по примеру восточноевропейских авторов, ставших звездами на рубеже нового века. Сейчас вступающие в современное искусство несмотря ни на что не готовы отказываться от провисающего под тяжестью истории живописного медиума. Каждому, унаследовавашему живопись, придется затем индивидуально «переизобретать» ее, чтобы получить собственный образ искусства. Поэтому вся современная живопись состоит из синкоп, ее интонация никогда не бывает ровной, в пределах одной картины могут чередоваться приемы, фактуры, планы, общие места соседствовать с переполненными напряженным смыслом. Художник способен произвольно подключаться к любому фрагменту огромной традиции — за творческими ориентирами новое поколение, и Доляновский в их числе, обращается не к большим оперным темам немецкого неоэкспрессионизма, а скорее к лирике и загадочности итальянского трансавангарда. Сейчас деконструкция живописи уже заложена в ней самой и требует не столько индивидуальных усилий художника, сколько ясного осознания окружающей тектоники, мест напряжений и разломов — социальных, художественных, исторических.
Павел Герасименко
Подробный отчет о сохранности высылается по запросу.
