Торги закончились
Один пишем, два — в уме.
Каждая из эпох имеет свой дух времени, что достаточно тривиально, как и то, что алхимия, Каббала — это средневековье. В данном случае нас интересует алхимия, так как существует некоторый поворот одной темы, с которым хотелось бы разобраться.
В некоторых алхимических трактатах венец творчества алхимика — философский камень — изображен в виде двуглавого орла или феникса. Это приводит к мысли, что империя, символом которой является двуглавый орел, как и философский камень, есть результат сложных трансмутаций, только в случае империи материалом для трансмутации являются социальные и этнические процессы.
Орел в алхимии — символ возгонки летучих веществ, но только после их осаждения (смерти) и новой возгонки (возрождения) голова орла удваивается, он предстает в полном своем совершенстве. Очевидно, что устройство этого символа скрывает за собой не только иную реальность, но и разделенность сознания европейских народов на восточноевропейское и западноевропейское. Любопытен ареал распространения изображения двуглавого орла: от рисунков североамериканских индейцев и хеттских петроглифов до масонской и розенкрейцеровской символики.
В известном смысле, творческий процесс можно представить себе как процесс возгонки души или, быть может, что ближе к православной традиции, как мытарства — когда душа после смерти тела возносится к Престолу, минуя особо опасную демоническую зону, находящуюся на границе материального и духовного мира, где она подвергается искушению бесами. В этом случае творчество можно определить как стремление души к своему идеальному состоянию — путь, лежащий через воспоминание о посмертных муках. Именно эта пространственно-духовная цель между небом и землей есть среда, искажающая эманации Небесного Иерусалима или, по Св. Августину, Града Божьего. Результат этой аберрации — мировые империи, так как они являются стремлением коллективного бессознательного творчества к воспроизведению трансцендентного образа в реальной жизни.
Андрей Филиппов
Опубликовано в каталоге «Советское искусство около 1990 года». Кельн: Dumont, 1992. С. 158–161
Андрей Филиппов наиболее известен своими ставшими знаковыми для российского современного искусства работами с использованием элементов государственной символики, византийских и римских мотивов, библейскими аллюзиями. Частью этого наследия является и представленная работа «Ромб 3». Сюжеты с политическими отсылками и иронией были особенно актуальны в среде молодой волны московского концептуализма, одним из ключевых деятелей которой и являлся Филиппов. Творчество художника особенно остро испытало влияние времени застоя, а затем перестройки — осмысление этих процессов стало ключевой чертой его искусства. В конце 1970-х Андрей Филиппов, учась в Школе-студии МХАТ, познакомился с Константином Звездочётовым и братьями Мироненко. Вместе с ними, уже в 1980-х, он жил и работал в сквоте на Фурманном переулке, затем стал одним из организаторов легендарного «Клуба авангардистов (КЛАВА)» и куратором выставок квартирной галереи Никиты Алексеева APTART. В 2000-е годы вместе с Юрием Альбертом и Виктором Скерсисом создал творческое объединение «Купидон», переосмысляющее, уже с позиций XXI века, традиции московского романтического концептуализма, идею размышления об искусстве, вместо любования им. Художник — лауреат Премии Кандинского в номинации «Проект года» (2015). Масштабная персональная выставка Андрея Филиппова прошла в Фонде культуры «Екатерина» (2015). Работы художника находятся в коллекциях Третьяковской галереи, Русского музея, Московского музея современного искусства, Centre Pompidou (Париж), Zimmerli Art Museum (Нью-Брансуик), Музея современного искусства в Сент-Этьене, Ludwig Forum fuer Internationale Kunst (Аахен). V
Подробный отчет о сохранности высылается по запросу.
