Перед нами первое изображение Гурьянова из всех известных сегодня, что придает мощной живописи Олега Котельникова дополнительную историческую ценность. Котельников в данном портрете Георгия-барабанщика акцентирует фантастическую степень независимости, яркости и сосредоточенности. Художник здесь длинноволосый, покруче красавца Роберта Планта, вокалиста «Лед Зеппелин». Сопоставление прически ГГ на этом портрете и на известных фотографиях из поездки Гурьянова в Москву 1979 года позволяет датировать живопись Котельникова примерно этим временем. 

«Он очень красив, возможно, самый красивый из всех, кого я встречал в Советском Союзе», — написал о художнике и музыканте группы «Кино» Георгии Гурьянове американский писатель Эндрю Соломон. Гурьянов был самым портретируемым персонажем из тусовки «Новых художников» и неоакадемистов. Харизма и достоинство человека, сделавшего из самого себя эстетическое высказывание, вызывали у друзей-художников безусловный рефлекс: срочно зафиксировать, срочно на холст. Это были не просто портреты друга: каждый моментально обрастал собственной мифологией.

Это период расцвета творчества «Новых», а работы этого периода в полной мере отражают основные принципы искусства этого движения, среди которых — простота, открытость и доступность интерпретаций. Само произведение же соответствует одному из любимых жанров «Новых» — «Портрет друга». Такие работы, как правило, создавались абсолютно внезапно, стихийно, что полноценно отражало стилистику живописи участников этого движения. Дикая и экспрессивная она скорее похожа на хулиганские зарисовки. Жанр «Портрет друга» не мог не возникнуть в среде ленинградского андеграунда. Художники, музыканты и мыслители этого круга дружили, создавали совместные проекты и обменивались художественными наработками. В дружеском кругу, в основе которого располагалась группа «Новые Художники», было создано множество портретов. Георгий был благодарной натурой, и по многочисленным работам его друзей мы можем проследить всю эволюцию его образа от огнеголового нью-вейвера до статуарной «иконы стиля» Неоакадемизма и Новой Серьезности.

О художнике:
Искусство Олега Котельникова началось в 1970-х, когда, сидя за одной партой со своим другом и одноклассником Тимуром Новиковым, он бесконечно рисовал комиксы. Как рассказывает художник, среди опостылевшей всем идеологии вдохновением и источником современности для них тогда служили: «...Советские журнальные публикации критического характера о фильмах, музыке и прочих инновациях. Как сейчас помню журнал “Крокодил” с фотографией Мика Джаггера во весь разворот… а может, и не было фотографий, но описания всяческих безумств рок-н-ролльщиков присутствовали. Конечно же, все это увлекало молодежь нашего класса. Всяческие болгарские, польские и чешские журналы… Было немало венгерских и кубинских карикатурных сборников, которые тоже тщательным образом изучались». В 1977 году школьные друзья вместе вошли в ленинградскую группу «Летопись», которую организовал яркий живописец-самоучка Борис Кошелохов. Первобытное искусство, примитивизм, экспрессионизм — вот основные ориентиры этой группы, что наряду с опытом комиксов и карикатур во многом легло в основу творчества Олега Котельникова. В 1982 году из этой группы вышли «Новые художники», которые со своим искусством стали целым движением и поднялись на международный уровень.

Работы Олега Котельникова находятся в Центре Помпиду, Третьяковской галерее, Русском музее, Музее нонконформистского искусства. V

---

На работе присутсвуют заломы, незначительные дефекты и следы времени. Подробный отчет о сохранности высылается по запросу.