«Идея этих работ в том, что выхваченные (как бы случайно) фрагменты строчек газет могут сложиться в такие сочетания букв, что образуются слова. В частности, в серии “Пусто” все образовавшиеся слова именно это и обозначают — ПУСТО — на разных языках. Поэтому они называются: “Фрагмент английской газеты” или “Фрагмент русской газеты” и т.д., — было важно подсказать, на каком языке данное слово. Знаки препинания, иногда попадающиеся между буквами, лишь указывают на случайность, на принадлежность букв другим словам.

“Фрагменты газет” я начал делать еще в 1996, тогда они были не чисто шрифтовые, но с частями фото, рекламы и других визуальных элементов. Потом я заметил, как буквы составляются в слова: тогда работы очистились до текста, и первая, чисто шрифтовая работа была со словом leere — пустой, и следующая leere — пустота. Потом появилась серия рисунков с разными словами на разных языках, со словами, значимыми для меня.

“Пустоту” в этой серии можно трактовать по-разному. Пустоту как пустоту самой картины: во всех работах в середине — свободное пространство. Пустоту как бессмысленную суету повседневности, которую отражают газеты. Или пустоту как вечность, которая всегда присутствует и “читается” где-то между строк нашей реальности. В конце концов, не случайно “пустота” — важнейшая из идеологем московского концептуализма».  

Иван Чуйков

Фрагменты — ключевой мотив в творчестве Ивана Чуйкова. В его искусстве он появляется в 80-е годы во время сотрудничества с легендарным парижским журналом «А–Я», когда художник собирал материалы для издания. Начав с использования готовых образов с открыток, плакатов и вывесок, в 1985 году Чуйков создает цикл «Фрагменты транспаранта», а в 1996-м — «Фрагменты газет», где впервые появляются «шрифтовые» работы. В 2000-х он возвращается к этому приему: текст на шести языках увеличивается и фрагментируется таким образом, что в центре композиции остается лишь пустое пространство, а элементы букв, захваченных в рамку, складываются в слово «пусто». «Пустота для него — некая тайна, неизвестность, из которой рождаются смыслы. Настоящая нравственная цель художника, какой она выглядит в этой серии работ, посвятить себя исследованию искусства как смыслопорождающей практики» — пишет искусствовед Екатерина Деготь. 

«Пустота» в работе может трактоваться как ирония над средствами массовой информации. Кроме того, понятие «пустоты» было ключевым как для авангардистов, так и впоследствии для московского концептуализма: в истории искусства прослеживается образ пустой картины, на которую зритель может проецировать свои смыслы. Однако, говоря о концептуализме, сам Чуйков замечал, что он от художников этого направления отличается способом работы с текстом: у него слова становились самими изображениями, отсылающими к какому-либо объекту. 

О художнике:
Иван Чуйков родился в семье художников и получил в 1960-е классическое художественное образование. Однако почти сразу же после окончания учебы стал искать что-то свое и познакомился с художниками-нонконформистами. В своих поисках с самого начала Чуйков занимался проблемой изображения: «Как вообще существует изображение, и почему оно существует, и как с ним вообще быть, и какое оно имеет отношение к реальности — вообще любое изображение?». Как и многие московские концептуалисты его поколения, Чуйков не отказался от живописи, а поставил ее на службу своим идеям: на рубеже 60–70-х гг. Чуйков нашел один из основных приемов в своем творчестве, начав комбинировать фрагменты из различных художественных стилей, языков и знаков. Работы художника вошли в коллекции Третьяковской галереи, Русского музея, Centre Pompidou (Париж) и Albertina (Вена). V

---

---

 

Подробный отчет о сохранности высылается по запросу.