Торги закончились
Сергей Волков родился в 1956 году в Казани. Окончил Казанский инженерно-строительный институт. В начале 1980-х переехал в Москву, присоединился к художественному сообществу Фурманного переулка и вскоре был признан одним из самых мощных и непредсказуемых художников столичной арт-сцены. В 1988 году его работы были выставлены на легендарном московском аукционе Sotheby’s, а в 1990-м он представлял Россию на Венецианской биеннале. Волков постоянно экспериментировал с техникой и материалами. Он начинал как фотограф, потом занимался живописью, делал объекты из пыли, рисовал мелом на школьных досках, создавал инсталляции из огромных неваляшек и печатал на холсте компьютерную графику. Большинство его работ объединяет идея уязвимости, шаткости и эфемерности искусства, будь то концептуализм или поп-арт, соцреализм или абстракция.
Художественный взгляд Сергея Волкова начал складываться в 1970-е, когда еще в юном возрасте он рассматривал репродукции Эрика Булатова и Ильи Кабакова, мечтая попасть в среду, которая делает подобное искусство возможным. И во второй половине 1980-х, уже в Москве, на пороге большого успеха, Волков пишет под влиянием концептуализма. Но ему становится тесно в рамках одной школы и в его работах появляется мощный метафизический элемент. «Окно» — характерный пример волковской живописи этого времени. Представленная картина, как и другие его ранние произведения, призвана поэтизировать банальную повседневность. Подобно концептуалистам, Волков сопровождал работы текстом, но делал это не с тем, чтобы комментировать изображение, а для создания контрапункта — их содержание озадачивало зрителей своей литературностью. А сама живописная техника заигрывает с представлением о современном искусстве как профанации: окно кажется начерченным под линейку, скучным и плоским. При этом композиция и цветовая гамма уже совсем далеки от концептуализма. Волков использует краску в таком избытке, что сама картина начинает превращаться в реальную стену. Но конкретное изображение здесь настолько банально, что теряет всякий смысл. «Окно» становится предметной версией абстракций Марка Ротко, переходит из пространства социального в трансцендентное. И физиологичная текстура работы буквально призывает зрителя к такому же переходу — нарушить принятые в обществе правила и грубо потрогать картину, разбить закрытое наглухо окно и войти в пустоту. V
