«Эта работа имеет множество смыслов. Каждый может заполучить Матисса за приемлемую цену. Не репродукцию, а реальное живописное произведение. Относительно цвета здесь нет никакой сознательной интерпретации, эту работу художника я видел только в книгах. Главная идея этого произведения — возвращения к живописным истокам. Я просто занимаюсь живописью, копируя, погружаюсь в эту стихию. Все современное искусство говорит о новации, а у меня новации — ноль. Картина должна просто радовать глаз. Это некое противопоставление московскому концептуализму, интеллектуальному искусству. Относительно создания произведения есть интересная история: я написал эту работу, когда эмигрировал в Прагу и поселился в квартире, в которой в 1912 году останавливался В. И. Ленин. В прихожей даже висел его портрет». 

Авдей Тер-Оганьян

В 1978–1982 годах Авдей Тер-Оганьян учился на живописном отделении в Ростовском художественном училище им. М. Б. Грекова. Вместе с ним в тот период обучались Юрий Шабельников и Валерий Кошляков, с которыми в дальнейшем они создадут товарищество «Искусство или смерть». Тер-Оганьяна дважды исключали из училища «за пропаганду авангардизма», а на этот путь он встал давно и прочно. По его словам, разные предпосылки были еще в юности, но главными источниками по теории и истории современного зарубежного искусства и русского авангарда стали немногочисленные доступные в СССР книги с  черно-белыми репродукциями мировых шедевров. Всю подобную литературу Тер-Оганьян маниакально собирал.

Изгнание из училища позволило много заниматься своими живописными экспериментами, в 1980–1982 годах он писал гуашью, а с 1983 года стал писать маслом, применяя и используя все знания, почерпнутые в книгах: «Увлечение кубизмом привело меня к новому пониманию картинной плоскости, которое я стал проявлять не только линией, но и работой со слоями живописной поверхности. Условность моей картины усилилась. Мотивы предельно упростились. Это была игра с языками в пределах живописи первого авангарда: Клее, Делоне, Матисс, Пикассо, Дерен, Леже, Дюфи… Использование постмодернистской цитатности носило в моем случае, с одной стороны, учебно-аналитический характер: я с интересом обращался к классике, анализируя ее. С другой — декларативный: обращение к цитатам позволяло мне позиционировать себя как постмодерниста».

В середине 1980-х Авдей Тер-Оганьян начал создавать вариации шедевров модернизма по имеющимся репродукциям в  книгах и журналах. Апроприация или заимствование — частый метод в искусстве XX века, а в 1980–1990-е — повсеместный. Но Тер-Оганьян использует его, главным образом, не для создания какого-то месседжа, а как способ вести художественный диалог с мастерами прошлого. Репродукции были маленькие и черно-белые, поэтому вариации были довольно вольные и экспрессивные, как рассказывал сам Тер-Оганьян: «Весь этот трюк с цитатами осуществлялся мной с целью обрести живописную свободу. Для меня чужая картина была пустым знаком, абстракцией, годной для осуществления живописной свободы внутри».

В 1989 году появляется серия «Картины для музея», в которой Авдей Тер-Оганьян значительно уменьшает степень деформации оригиналов, создавая уже копии, хотя и довольно свободно написанные. По задумке проекта предполагалось, что эти «копии» должны компенсировать отсутствующие в отечественных музеях шедевры модернизма ХХ века. Этот ироничный проект вполне можно рассматривать как яркое отражение социокультурной ситуации того исторического периода. Сегодня, в цифровую эпоху, этот метод «копирования» читается иначе, скорее как способ «медленного чтения», личностного глубокого обретения искусства. Но для Авдея Тер-Оганьяна это все же, главным образом, художественный прием как таковой, поэтому периодически он к нему возвращается. Так, в начале 2000-х Тер-Оганьян создает несколько работ, к которым относится и представленная картина «А. Матисс. Черный стол 1914». Оригинальное произведение французского фовиста ознаменовало появление в его творчестве новых методов работы с цветом, а также продолжение борьбы с чистой абстракцией за развитие возможностей фигуративной живописи. Тер-Оганьян же продолжает вести свою постмодернистскую игру: в его трактовке произведения Матисса читается тонкая работа знатока и ценителя живописи и вместе с тем провокатора. Художник воспроизводит композицию точно, вплоть до небольших деталей, однако при этом незаметно устраняет саму «узорчатую» фактуру картины, делает цвета менее насыщенными, плоскостными, тем самым убирая все «матиссовское». Особенно ироничным представляется работа с зеленым оттенком на черном кувшине: там, где Матисс обходится легким зеленоватым бликом, Тер-Оганьян локально заливает часть объекта цветом. Художник намеренно помещает изображение в рамку книжного листа, отсылая таким образом к книжной репродукции, с которой все начиналось. V

---

Выставки
«Выставка одинакового искусства». Объединение «Выставочные залы Москвы». Москва, Россия, 2020

---

---

 

Подробный отчет о сохранности высылается по запросу.