Фёдор Хиросигэ
Сон в красном тереме

VLADEY открывает осенний арт-сезон персональной выставкой загадочного художника из Санкт-Петербурга!

Персональная выставка Фёдора Хиросигэ «Сон в красном тереме»

Время работы:  5 сентября - 10 октября, Пн. - Вс. с 11:00 до 20:00
VLADEY Space

 

Где накануне, а где потом

Знакомство

Фёдор Хиросигэ, также известный как человек-гриб, обитает в Петербурге, а порою встречается на других территориях. Последние пару лет Фёдор делит мастерскую с другим мастером работы по дереву – художником Нестором Энгельке, но отношения с этим материалом у них разные. Энгельке предпочитает показывать, что деревянное и есть деревянное. Хиросигэ, напротив, делает так, чтобы древесная поверхность напоминали свиток, выцветшую фотографию, обложку книги или стеклянную мозаику, обнаруживая множество неожиданных свойств, сокрытых в каждой дощечке. Опилки – одни из главных героев этой выставки. Во вселенной, свернутой в пространстве экспозиции, они появляются из рога изобилия – главного источника благ. Обрезки, в которых еще просвечивает структура дерева, или совсем мелкие, превратившиеся в пыль, используются художником, чтобы создавать фактуры панно. По мнению Хиросигэ, этот процесс напоминает работу с векторной графикой, когда любое изображение складывается из множества «доизобразительных» цифровых объектов. Скачок между «целым» и «множественным» – состояние, беспокоящее и увлекающее художника. Возможно поэтому одно из его альтер-эго – гриб: не только нечто с шляпкой на ножке, но еще и мицелий, который может собраться в виде плодового тела, а может расползаться множеством нитей. Поэтому стоит ожидать, что и приключение, которое Хиросигэ предлагает в своей выставке, издали покажется совсем иным, чем в процессе приближения.

Место действия

Экспозиция работ, собранная Фёдором Хиросигэ, и белые галерейные залы, в которых она разместилась, сосуществуют друг с другом сложно: будто два разных пространства сцепились, по странному стечению обстоятельств, в одно. По старой культурной привычке, большие панно сложной формы, яркие, мозаичные, хоть и выложенные из опилок, воспринимаются как монументальное искусство, сделанное на заказ, для определенного интерьера. Галерея, предлагающая «нейтральное» пространство, где выставки сменяются одна за другой, таким местом, кажется, быть не может. Хиросигэ делает не выставку серии работ, не инсталляцию, претендующую на тотальную трансформацию пространства, а экспозицию фрагментов. Каким могло бы быть то место, для которого создавались эти работы и каким была его функция?

Многочисленные персонажи работ Хиросигэ будят иконографическое любопытство. Можно представить себя ненадолго Аби Варбургом, разгадывающим смысл сюжетов палаццо Скифанойя. Изображения длинноногих девушек из аниме «Красавица-воин Сейлор Мун» отсылают к четырем планетам: Сатурну, Марсу, Плутону и Венере, имена которых носили героини, а также, вероятно к их свойствам. Сложно сказать наверняка, какая из существующих интерпретаций этой, идущей от античности, связи между планетами и богами, планетами и свойствами темперамента, интересует художника. Сатурн здесь – знак меланхолии, отмеченности гением, обновленный образ божества плодородия, или все значения смешались? Почему Венера скачет на коне задом наперед, напоминая Иванушку-дурачка? Сам художник предложить одну линию дешифровки тоже отказывается, путая и сбивая с толку рассказами о том, что девушка Плутон стоит в позе «Свободы на баррикадах» Делакруа, а площадь планеты Плутон равна по площади территории России. Стройная интерпретация не складывается, но можно предположить, что то гипотетическое пространство, для которого предназначены эти панно, должно хранить секреты основ мироустройства.

По залам расставлены артефакты, покрытые надписями и будто бы дающие дополнительные подсказки: трон, кушетка, книга, стремянка. Итак, это мог быть дворцовый зал приемов, библиотека знатного господина или просто опочивальня. Император или государь упоминается во многих текстах и появляется на многих изображениях, включенных в это пространство. Художник подсказывает, что в залах можно найти лисицу и льва, отсылающих к трактату Макиавелли, в котором описано, как знание о характерах этих двух животных стоит использовать для успешного правления. Лисицу вы найдете без труда, хоть она и превратилась в оборотня о девяти хвостах. Лев немного изменился и предстает как динозавр, скалящий пасть в ногах у Марса. Не только образы сильных и расчётливых правителей населяют это пространство, царственные дурачки и умудренные философы тоже включены в список персонажей, ведь император может быть каким угодно.

Словом: наша речь о том, как он сделался царем

Хиросигэ сцепляет разные цитаты в воронки, утягивающие в очень далекие путешествия. Следование за некоторыми из них напомнит изучение теорий заговора или чтение очередного романа Пелевина, другие приведут к единорогу, который орет: «Cogito!». Но все же, при чем тут дворцы и императоры? Ведь вряд ли дробное, многосложное повествование, которое предлагает экспозиция, – комментарий к текущей политической ситуации, хотя «Красный терем», упомянутый в названии выставки, и желтый кремль на одной из работ, напоминают, что даже фантазии (особенно фантазии) оккупированы идеологическим напряжением.

Хиросигэ подбрасывает много ключей, пару из которых можно попробовать поймать. Один из них – рассказ Борхеса «Алеф». Также называется одна из работ художника – изображение глаза. Главный герой борхесовского произведения сталкивается с чем-то, что позволяет ему увидеть все, что происходит во вселенной, одномоментно. Этот опыт для него оказывается ужасающим, но, по счастью, «Алеф» оказывается уничтожен, а ему удается от сверхзнания избавиться, просто как следует выспавшись. Один из эпиграфов к рассказу – строка из Гамлета: «О боже, я бы мог замкнуться в ореховой скорлупе и считать себя царем бесконечного пространства». Цитата, которую Хиросигэ использует как эпиграф к выставке, помещая ее на трон: «Imperare sibi maximum imperium est» (Повелевать собою – величайшая власть) – тоже описание непредставимого опыта обретения сверхспособностей, которого врагу не пожелаешь.

Ключ второй. Немного познакомившись с работами художника, нетрудно догадаться, что восточные религиозные практики тоже входят в сферу его интересов. В тибетском буддизме есть обряд создания мандал, которые строятся / чертятся в соответствии с представлением о «всесовершенном дворце», чтобы стать вместилищем некой божественной энергии. В конце ритуала мандала разрушается, а песок, из которого она была создана, разбирают прихожане и другие желающие. Божество остается в песке, император Хиросигэ может отражаться в чем угодно, или быть запертым где угодно. Но мы здесь остановимся на том, что разрушение дворца, согласно этой религиозной традиции, меняет энергию мира, или, допустим, оказывает терапевтическое действие.

Тук-тук, есть кто дома?

Один из теоретиков «хонтологии» Марк Фишер, описывал современное состояние общества, как ситуацию «гомогенизации времени и пространства». Соединение фрагментов прошлых эпох (симптом нашей эпохи) стало настолько обыденным, в повседневности и в искусстве, что его уже никто не замечает. Леса цитат, через которые предлагает пробираться Хиросигэ, – призрачные леса, оставшиеся тем, кто взял полную власть над собой. Но дворец не возведен заново. Его осколочность, фрагментарность, дают надежду, что император, проспав как следует, забыл, как держать себя в заточении, перестал видеть все сразу и поэтому, увидев что-то другое, терем свой наконец покинул.

Анастасия Котылева