Таинственное искусство нонконформиста Михаила Шварцмана уникально синтезом самых разных начал и традиций. В его основе лежит понятие иературы (греческое hieros — «священный» и латинский суффикс — ura) — результата соприкосновения со священным, «вселенским знакопотоком». Как рассказывает сам Шварцман: «Работы свои я называю “Иературы”. Дело мое — Иератизм.
в своей квартире.
Москва, СССР, 1972.
Архив семьи художника
Я иерат (термин явился мне в видении). Я — иерат — тот, через кого идет вселенский знакопоток. Знаменую молчаливое имя — Знак Духа Господня. Схождением мириад знаков, жертвенной сменой знаковых метаморфоз формирую иературу. В иературе архитектонично спрессован мистический опыт человека. Иература рождается экстатически. Знамения мистического опыта явлены народным сознанием, прапамятью, прасознанием. Созидаю новый невербальный язык третьего тысячелетия».
Искусство Михаила Шварцмана формировалось в эпоху оттепели, в 1960-х, когда в атеистическом Советском Союзе активизировались религиозные и мистические поиски. Работа с основой человеческого сознания, сакральным знаком, не антропоморфным и в то же время проявляющим себя в человеке и природе, указывающим на высшие начала бытия, одновременно роднит искусство Шварцмана с философией восточно-христианской иконы, числовым и знаковым мистицизмом иудаизма, русской религиозной философией и первым русским авангардом. Сам художник — «иерат», «посвященный», соединяющийся со «вселенским знакопотоком» через жертвенный экстаз. «Иерат» фиксирует постоянно живой и меняющийся мир знаков, итогом является уникальное сочетание знаковой структуры, в то же время избавление от застывшей четкой, механической симметрии: перед нами пойманный момент жизни этого мира, готового продолжить движение.
Представленная работа «Иература» 1970 года появилась в тот период, когда образная система художника уже окончательно оформилась. Процесс написания картин понимался Шварцманом как священнодействие: так, изображенные перекрещивающиеся структуры отсылают к иконописным образам Серафимов. Выбор такого живописного материала был продиктован интересом художника к древнерусскому и византийскому искусству, который возник еще в студенческие годы.
Экспериментируя с композицией, Шварцман один за другим наносил красочные слои таким образом, что поверхность приобретала местами особую шероховатую фактуру, благодаря чему сама живопись становилась буквально физически осязаемой. Художник подчеркивал, что поиск знака в иератике для него был важнее, чем выбор колорита, однако звучные цветовые аккорды нередко вплетались в геометрию его архитектонических структур: в представленной работе насыщенный синий и светлый зеленый гармонично сочетаются с более темными, коричневыми оттенками. V
из манускрипта «Малый часослов
герцога Беррийского», XIV век.
Национальная библиотека Франции,
Париж, Франция
Провенанс
Sotheby's, Russian Art and Paintings, Лондон, Великобритания, ноябрь 2007, лот 329
Выставки
«Ветрограды Михаила Шварцмана». Московский музей современного искусства. Москва, Россия, 2017
Публикации
Хачатуров С. (автор, ред.-сост.). Ветрограды Михаила Шварцмана. Альбом к 90-летию со дня рождения художника. Москва: Московский музей современного искусства, 2016. С. 47
Михаил Шварцман. К 90-летию со дня рождения художника. Санкт-Петербург: Государственный Русский музей, Palace edition, 2017. С. 63
Подробный отчет о сохранности высылается по запросу.
