Торги закончились
Работа «Рене Декарт» была создана в рамках большой коллективной выставки в ММОМА 2007 года под названием: «Барокко: симптоматика большого стиля». Выбор темы для выставки был обусловлен, по воспоминаниям Натальи Турновой, распространившимся на московской художественной сцене увлечением идеями барокко, изложенными в книге Жиля Делеза «Складка. Лейбниц и барокко», к тому времени уже два года как переизданной в столице. Кураторы старались представлять эпоху барокко исторической аналогией дня сегодняшнего — думается, что главным здесь был феномен зарождения абсолютной монархии, хотя и прочие катаклизмы современности, например, разрушение СССР и глобализация мира, тоже не были оставлены без внимания.
Любопытно, как художник реагирует на этот идейный вызов. Надо сказать, что биография Турновой сама представляет собой ответ на другой, более серьезный вызов времени — конца 1980-х. Ибо именно в момент перестройки и страшного (особенно в представлении старшего поколения) обрушения всей системы советского художественного официоза и появилась Турнова, художник, который с внешней легкостью и притом высоким профессионализмом стал создавать яркие пластические образы, далекие от традиций российского нонконформизма, но совершенно в духе тогдашних веяний мирового искусства, связанных с неоэкспрессионизмом.
Первым, кто отметил актуальность поисков вчерашней выпускницы Турновой, был Борис Орлов, знаменитый российский скульптор и звезда нонконформистского искусства, о чем она вспоминает сегодня с удивлением и благодарностью: «Это, как если бы вы занимались сочинительством, равнялись на Иннокентия Анненского, а вам вдруг говорят: “Нет-нет, ваш предтеча — Хлебников!” “Новая волна”, немцы, “новые дикие”. Это было открытием», — вспоминает художник, на счету которого сегодня выставки в ведущих музеях нашей страны: ММОМА, Третьяковской галерее, Музее «Гараж».
Турнова, чьи работы с самого начала творческого пути выделялись целостностью и оригинальностью своей стилистики, никогда не искавшая поддержки в творческих коллаборациях и ни на кого не похожая, в случае с проектом «Барокко» тоже поступает совершенно неожиданным образом и весьма своевольно. Вместо вариаций на тему складки и монады она пишет портреты философов Жиля Делеза, Рене Декарта и Мераба Мамардашвили. К эпохе барокко тут непосредственно относился, конечно, только Декарт — другие два философа воспринимаются как последователи, один из которых — Мамардашвили — развивает картезианские методы, а другой — Делез — противопоставляет им принципиально иную систему.
Лица философов притягивали внимание Наталии Турновой и до этого — так, ранее она создала графические портреты мистиков, среди которых были Георгий Гурджиев и о. Александр Мень, Махатма Ганди и Альберт Швейцер. Теперь же это живопись маслом, которая, в отличие от широко распространенного ныне акрила, обеспечивает особую пластичность и сочность цвета.
Сложный композиционный баланс цвета в портрете Декарта заслуживают самого внимательного рассмотрения. Ярчайший контраст белка и зрачков придают взгляду Декарта сверлящую напряженность, а гибкая красная линия рта, дополненная короткой зеленой, преобразуют известную насмешливую ухмылку известного портрета Франца Хальса в трагическую гримасу. Что может объясняться драматичными событиями жизни философа (преследования иезуитов, смерть ребенка, возможное убийство), а может — стремлением Турновой вытащить реального живого человека из последующих за ним и ему посвященных многотомных научных исследований. V
Выставки
«Барокко: симптоматика большого стиля». ММОМА, Москва, Россия, 2007
1949, холст, масло, 77.5 х 68.5 см.
Лувр, Париж, Франция
Подробный отчет о сохранности высылается по запросу.
