Торги закончились
Известный дуэт пересмешников соцреализма Александра Виноградова и Владимира Дубосарского, хотя и родился в девяностые, но набрал мощности и воссиял как раз к миллениуму. Искрило здесь соединение двух совершенно несочетаемых, но могучих и страстных потоков коллективных желаний общества, уже десятилетие как выходящего из советской системы: достичь современного уровня потребления при сохранении командно-административного распределения. Все хотели вместиться в соцреализм, а он, как известно, не резиновый — возрастало напряжение, нервозность, в воздухе веяло нестыковками.
И вот оно, счастье — срослось. В живописи Виноградова-Дубосарского раз за разом происходили счастливые копуляции этих противоречащих и, договаривая до конца, в обыденной жизни взаимоисключающих гамет, которые здесь, однако, не истребляли друг друга, но, напротив, приумножались, чудесным образом в каждом своем продолжении сохраняя четкую дифференцированность изначальных установок.
Серия «Тотальная живопись», начатая дуэтом на рубеже тысячелетий, выглядела как панорама только в буклете, на деле же это была бесконечная лента, тысячесерийное кино о кубанских капиталистических казаках, кино одновременно о них и для них. А посторонним зрителям — недостаточно страстным — оставалось лишь иронизировать и собирать фрагменты этого захватывающего путешествия героев в костюмах Адама (и Евы, добавим для гендерного равновесия) по бескрайнему живописному раю. «Какие-то его части мы выставляли в Лондоне, Нью-Йорке, но в итоге все они складываются в одну большую картину. Все высотой в два метра, шириной — в полтора. Ты просто прикладываешь новые части справа, слева, вставляешь между ними еще что-то. Таким образом, сама система очень мобильна» — объясняет функционирование рукотворного фантазма Александр Виноградов, — «Тогда я прочитал роман "Роман" Владимира Сорокина, который мне очень нравился, и какие-то его интонации невольно подспудно присутствовали в живописи».
В самом деле, по парадоксальности соединений стереотипной реальности и совершенно безумных, невозможных событий метод Виноградова-Дубосарского, на первый взгляд, близок к сюжетным клинчам в творчестве Владимира Сорокина. Однако у произведений писателя доминирующей стратегией является демонтаж, деконструкция литературных франкенштейнов, и поэтому в сюжетах используются приемы дизъюнкции, обособления персонажей через копрофагию, некрофилию и другие тревожные темы. В это время у «Тотальной живописи» механизм прямо противоположный: здесь все сцепляется, объединяется и продолжает одно другое, как некоторый бесконечный конвейер. Крючочками-скрепками здесь выступают секс, живописание, групповой отдых, медитация.
Композиция заключает в себе множество рефренов, ссылок и неочевидных связей, которые на поверку оказываются ведущими. Так, например, в данной сцене соития появляется нарушенный триолизм из-за взгляда героини в сторону, однако сопоставив событие соседних фрагментов, можно увидеть параллель с совокуплением львов, и взгляд львицы на мужчину в человеческой паре, безусловно, «сшивает» эти две сцены гораздо крепче внутренних отношений в троице. V
Публикации
Владимир Дубосарский, Александр Виноградов. Работы 1994–2008. Падуя.: Papergraf S.p.A., 2009. С. 72
Виноградов и Дубосарский. М.: Авангард, 2015. С. 44
Подробный отчет о сохранности высылается по запросу.
