Торги закончились
Старость даёт возможность отказаться от сомнительных выгод…
Сенека
Старость… Это слово в молодости казалось мне чем-то загадочным. Некая параллельная реальность с людьми, отделенными от меня невидимым барьером. Я не могу понять их, они — меня. Я никогда не буду ими, они — мной. Это данность, и оставалось смотреть на них, как на загадочных животных в зоопарке, о внутренней жизни которых можно только догадываться, но испытывать их чувства? Конечно же нет. Да и зачем? Они жили, живут и будут жить рядом с нами.
Со временем происходящее стало напоминать рассказ Рэя Брэдбери. В нем описывались люди, попавшие на Марс и постепенно становящиеся марсианами. Физически и психологически, медленно и неуклонно они перерождаются в других существ, обретая их привычки, внешний вид, вкусы, взгляды на жизнь, постепенно забывая кем они были вначале.
То же самое происходило и со мной. Граница оказалась проницаемой. И хотя ощущение потустороннего мира, в котором живут эти «другие» пожилые люди осталось, появилось новое чувство человека, проникшего на чужую территорию. Эти люди перестали быть для меня марсианами, с течением времени я сама стану (становлюсь) одной из них.
Старость — своего рода изнанка, где цвета узелков говорят о том, какой была когда-то лицевая сторона. Или внутренний двор, который хранит то, что чудом уцелело после многочисленных переездов, перестроек, ремонтов… Старость в несоответствии ощущения себя и отношении к тебе других людей, которые видят лишь оболочку. Молодой вопит о своей проблеме. Старый, возможно, догадывается как её решить, но его мнение никого не интересует, поскольку это решение не вписывается в современные стратегии.
Почему усыновляют, удочеряют детей из детского дома? Но никому в голову не придет взять в дом чужого старика из дома престарелых. Он скоро умрёт? Но и дети умирают. С ним трудно. А с детьми легко? Возможно, беря в дом ребёнка, мы таким образом делаем что-то для себя, своего будущего. Но что из него вырастет — тоже загадка.
Молодость относится к старости, как к отработанному материалу, не способному ничего дать и ничему научить, «материалу» совершенно бесполезному в современном мире. Она не замечает, что имеет дело с совсем другим качеством сознания, недоступным для её «немарсианского» понимания.
Мир стареет. Это стало общим местом. Но тем не менее его всё больше занимают проблемы молодых. Только о молодых и для молодых пишутся книги, снимаются фильмы. Как будто мир боится взглянуть в лицо своему настоящему: а вдруг откроется что-то неприятное. Неслучайно природа с возрастом лишает человека Привлекательности.Наверное из-за этого страха перед неведомым бездумная молодость объявляется настоящей ценностью современного мира, а старость — нечто постыдное, что надо скрывать. И если ты стар, то хотя бы старайся казаться молодым. Не пытайся перейти на следующий уровень. Делай вид, что тебя интересуют проблемы, которые ты для себя уже пережил.
Я живу между двух полюсов. С одной стороны — сын, которому 18, с другой — мама, которой за 85. Как они похожи — эти два возраста. Взаимное притяжение и взаимное отталкивание. Подросток активно сопротивляется любому взрослому влиянию, стараясь скрыть или защитить под разными масками своё ещё не сформировавшееся Я и болезненно реагирует на любое давление извне. У стариков реакции похожи. Отличие в том, что им уже не нужно скрывать, но сохранить, уберечь то, что оказалось к концу жизни собственным лицом или уже неотделимой от него маской.
Наталия Турнова, 2008
Выставки
«Персональная выставка». ММОМА. Москва, Россия, 2008
