Торги закончились
Представленная на торги поздняя композиция Олега Целкова «С ружьем» сразу завоевывает зрительский интерес парадоксальным контрастом нарочито абсурдного сюжета и тщательно продуманной формальной композиции с выверенным балансом крупных пятен обжигающе яркого оранжевого и глубокого синего цвета. Пугающе безликий, данный крупным планом персонаж, заряжающий двуствольное ружье (в кого собрался стрелять этот безымянный охотник?) являет собой типичного героя Целкова — этот художник густо населил свои многочисленные картины единообразными воплощениями советского обывателя, всегда готового к единогласному одобрению/осуждению/суровому порицанию/выходу на парад или субботник. Со временем, впрочем, этот широколицый, скалящийся гомункулюс перерос свою изначальную культурную принадлежность и обрел новый статус: он почувствовал себя как нельзя лучше в глобализованном мире унифицированных всечеловеков и продолжил свое триумфальное шествие по просторам мировой истории. На первый взгляд, изобразительный язык Целкова кажется излишне упрощенным, однако в этой элементарности пластических средств художник видит залог повышенной выразительности колорита и композиции. Любопытно, что Целков, снискавший репутацию нонконформиста, проявляет себя едва ли не рафинированным академиком в тщательной разработке формальной структуры изображения. Его манера свободна от какой-либо случайности, очищена от любого проявления спонтанности — будь то нанесенный лихим росчерком виртуозной кисти мазок, живописный потек или эффектная фактура. С добросовестным тщанием мастера старой школы Целков оттушевывает скульптурные тела своих героев, продумывает ясные и убедительные композиционные решения, изобретательно выстраивает цветовой контрапункт. Редкое для современного автора внимание он также уделяет работе над поверхностью картины, придавая ей характерный для освященной веками музейной живописи эмалевый блеск. Предлагаемое полотно Целкова, таким образом, будучи характерным образцом его поздней манеры, с особой очевидностью демонстрирует знаточескую искушенность художника в тонкостях организации пластической формы. V
