В 1970–1980-х окончательно формируется живописный язык Олега Целкова. В работах художник совмещает пластику объемов, отсылающую к «пышной плоти» на картинах Питера Пауля Рубенса, с глубиной «сияющего» и «утопающего» цвета, которой, по словам Целкова, он научился уже у Рембрандта.

Особое внимание художник уделяет цвету. В работах художник сосредотачивается на спектральных оттенках, доводя их практически до пика их возможного существования в восприятии человека и достигая невероятной интенсивности, почти физического присутствия.

Представленная на торгах работа выполнена в характерной для творчества Олега Целкова стилистике. В живописном пространстве художник совмещает насыщенную цветовую гамму с излюбленным в его творчестве образом «морды». «Я написал как бы портрет, однако не портрет отдельно взятого субъекта, а портрет всеобщий, всех вместе в одном лице, до ужаса знакомом… Он не был красивым, он бросал в дрожь», — рассказывал о своем магистральном персонаже Целков. Придуманный им типаж с его массивными обобщенными формами, глазами-щелочками и овальным ртом был достаточно жестким и грубым образом. Его черты оставляли свой отпечаток на всем, что писал Целков, будь то пейзаж, натюрморт или жанровая картина. В представленной на торгах работе образ фирменного персонажа художника дополнен кожаным ошейником, который подобно змее обвивается вокруг его шеи, буквально не позволяя дышать. 

О художнике:
Олег Целков – один из безусловных классиков нонконформистского искусства, которого британская газета The Guardian справедливо назвала «русским Фрэнсисом Бэконом». Работы Олега Целкова хранятся в собраниях Третьяковской галереи, Русского музея, Эрмитажа, музея «Стеделийк» (Амстердам), и других крупных собраниях. 

Художественный язык Олега Целкова включает самые разные составляющие. В 1950–1960-е годы, благодаря эпохе оттепели в культурной политике СССР, Целкову удается открыть для себя зарубежных художников, оказавшихся близкими ему крупными формами и колоритом, — Фернана Леже и Диего Ривера. В этот период он даже попадает в закрытые запасники Третьяковской галереи и Русского музея, где знакомится с запрещенным тогда русским авангардом начала XX века, безусловно, оказавшим свое влияние: например, можно вспомнить крестьян на картинах Казимира Малевича. С творчеством Целкова также вполне справедливо ассоциируют знаменитых примитивистов Нико Пиросмани и Анри Руссо. В 1970–1980-х окончательно формируются те черты живописи Олега Целкова, благодаря которым его часто сравнивают с двумя барочными классиками: проявляется пластика объемов, подобная «пышной плоти» на картинах Питера Пауля Рубенса, и глубина «сияющего» и «утопающего» цвета, которому Целков, по его словам, учился у Рембрандта.

Композиции произведений Олега Целкова иконографичны, во многом они образуют своеобразную алфавитно-образную систему, которую нужно исследовать в ее многолетней протяженности. Произведения не поддаются прямому прочтению и, скорее, вызывают ассоциативные мысли и чувства. Главный персонаж — часто «морда», мы видим либо трансформации с его телом, либо его взаимодействие с простыми «базовыми», часто бытовыми, предметами: нож, пистолет, лопата, карты, книги. При этом иногда художник создавал и произведения без своего главного героя. Среди живописных сюжетов встречаются небольшие минималистичные, иногда сюрреальные, натюрморты, коты и предметы быта — редкие произведения, в которых тем не менее безошибочно угадывается живописная манера автора.

Основа художественного языка Целкова — цвет и композиция. Тонкий градиент и использование контрастных оттенков позволяли ему добиваться особой игры светотени.  В позднем творчестве художник убирает из своей палитры все «переходные цвета», сосредотачиваясь на основных спектральных: красный, оранжевый, желтый, зеленый, голубой, синий, фиолетовый. Он доводит эти цвета практически до пика их возможного существования в восприятии человека, достигая их невероятной интенсивности, почти физического присутствия. V

---

Подробный отчет о сохранности высылается по запросу.