В среде художников-нонконформистов 1960–1970-х Евгений Рухин занимал совершенно особое место, словно сконцентрировав в своем творчестве все важнейшие темы и достижения поколения. С 1964 года Рухин полностью посвящает себя живописи и, будучи ленинградцем, входит в арт-сообщество Москвы: сближается с Владимиром Немухиным, «Лианозовским кружком» и Оскаром Рабиным, оказавшим сильное влияние и на его стиль, и на содержание, в котором появляются социальные мотивы. В 1974 году Рухин — один из организаторов «Бульдозерной выставки». А в 1976 году его ждала сколь трагическая, столь и таинственная смерть в пожаре своей мастерской.

В конце 1960-х и начале 1970-х его стиль и содержание практически полностью оформляются: в них соединены как современный поп-арт, так и традиции первого русского авангарда, абстракции, социальная тематика, особый интерес к дореволюционной старине (особенно иконам), старым «отвергнутым» вещам и обломкам быта, включаемым в композиции в качестве коллажа, особая цветовая гамма: «В 1969–1970 годах я использовал насыщенную темно-бордовую и желтую краски, в 1972–1973 — очистил палитру, оставив яркие — белый, желтый и красный — цвета», — пишет художник.

Представленная работа «Паспорт» 1972 года — яркий пример сочетания всех упомянутых черт. Здесь раскрывается многоступенчатое, постепенно сужающееся концентрическое пространство: в белый прямоугольник вписана оконная рама, внутри которой виден предмет, напоминающий маленькую книжечку с полинялой обложкой. Такой структурой работа напоминает любимую Рухиным православную икону, состоящую из полей, углубленного ковчега с изображением и обрамляющей его лузги. Мастерская работа с цветом создает впечатление углубляющегося пространства, в то время как рамка и центральный предмет — «паспорт», в реальности прикреплены к холсту, образуя коллаж. К средней части пространства прикреплена также старая ручка: перед нами — уже настоящая оконная рама в стене, старая, с облупившейся краской, готовая открыться, но не открывающаяся в другую реальность.

Колорит работы еще сохраняет гамму, характерную для конца 1960-х: черные, темно-коричневые, пожухло-желтые цвета производят впечатление заброшенности, увядания — ленинградский сон напряженного послевоенного детства. Центральный объект картины, деревянная «книжечка», как будто побывавшая в воде и облезшая, находится то ли перед условным «стеклом» окна, то ли за ним: «паспорт» оказывается одновременно и пропуском в иной мир, и объектом иного мира — медиатором двух реальностей. 

Рухин занимается абстрактным осмыслением советских реалий: паспорт становится своего рода «иконой», советским вариантом человека как «образа Бога». Советское мироощущение, отбросившее прошлое, претендующее на авангардность обладание будущим оказывается у него истертой, выцветшей, забытой, словно выброшенной на свалку истории и подобранной любопытствующим исследователем прошлого. И претендующий на вечную актуальность паспорт — посредник между миром прошлого и миром будущего, для которого любая современность — музейный экспонат. V

---

 

Провенанс
Частная коллекция, Москва
MacDougall’s, Russian Art Auctions. Лондон, Великобритания, ноябрь 2017, лот 273
Christie’s, Russian Art. Лондон, Великобритания, июнь 2015, лот 77

---

 

Подробный отчет о сохранности высылается по запросу.