В конце 1980–1990-х годах Олег Целков (параллельно с работой над фирменными «мордами») начинает серию экспериментов, в рамках которых отходит от изображения своего магистрального персонажа. В это время появляются картины с образами котов, минималистичные и сюрреальные натюрморты. Несмотря на отсутствие «морд», в этих произведениях сохраняется узнаваемая живописная манера Целкова — колорит и работа с градиентом.
Представленное полотно 1991 года относится к серии, в которой художник создавал минималистичные композиции с изображением рюмок, бокалов и винных бутылок. В работе доминирует характерный для позднего искусства Целкова зеленый цвет. Бокал подсвечен рассеянными лучами, распадающимися при столкновении со стеклом и отсутствием света на изумрудные и бирюзовые оттенки. Подобный эффект достигается за счет мастерской игры света и тени, созданной при помощи градиента. Блик на стекле художник подчеркивает одним крупным пастозным мазком, который можно встретить и в других работах серии.
О художнике:
Олег Целков – один из безусловных классиков нонконформистского искусства, которого британская газета The Guardian справедливо назвала «русским Фрэнсисом Бэконом». Работы Олега Целкова хранятся в собраниях Третьяковской галереи, Русского музея, Эрмитажа, музея «Стеделийк» (Амстердам), и других крупных собраниях. Среди самых дорогих его картин – жгуче-фиолетовые плакатные «Пять лиц» (продана более чем за 223 тысячи фунтов на аукционе MacDougall’s) и «Мальчик с воздушными шариками» (продана более чем за 238 тысяч фунтов там же).
Художественный язык Олега Целкова включает самые разные составляющие. В 1950–1960-е годы, благодаря эпохе оттепели в культурной политике СССР, Целкову удается открыть для себя зарубежных художников, оказавшихся близкими ему крупными формами и колоритом, — Фернана Леже и Диего Ривера. В этот период он даже попадает в закрытые запасники Третьяковской галереи и Русского музея, где знакомится с запрещенным тогда русским авангардом начала XX века, безусловно, оказавшим свое влияние: например, можно вспомнить крестьян на картинах Казимира Малевича. С творчеством Целкова также вполне справедливо ассоциируют знаменитых примитивистов Нико Пиросмани и Анри Руссо. В 1970–1980-х окончательно формируются те черты живописи Олега Целкова, благодаря которым его часто сравнивают с двумя барочными классиками: проявляется пластика объемов, подобная «пышной плоти» на картинах Питера Пауля Рубенса, и глубина «сияющего» и «утопающего» цвета, которому Целков, по его словам, учился у Рембрандта.
Композиции произведений Олега Целкова иконографичны, во многом они образуют своеобразную алфавитно-образную систему, которую нужно исследовать в ее многолетней протяженности. Произведения не поддаются прямому прочтению и, скорее, вызывают ассоциативные мысли и чувства. Главный персонаж — часто «морда», мы видим либо трансформации с его телом, либо его взаимодействие с простыми «базовыми», часто бытовыми, предметами: нож, пистолет, лопата, карты, книги. При этом иногда художник создавал и произведения без своего главного героя. Среди живописных сюжетов встречаются небольшие минималистичные, иногда сюрреальные, натюрморты, коты и предметы быта — редкие произведения, в которых тем не менее безошибочно угадывается живописная манера автора.
Основа художественного языка Целкова — цвет и композиция. Тонкий градиент и использование контрастных оттенков позволяли ему добиваться особой игры светотени. В позднем творчестве художник убирает из своей палитры все «переходные цвета», сосредотачиваясь на основных спектральных: красный, оранжевый, желтый, зеленый, голубой, синий, фиолетовый. Он доводит эти цвета практически до пика их возможного существования в восприятии человека, достигая их невероятной интенсивности, почти физического присутствия. V
Подробный отчет о сохранности высылается по запросу.
