Торги закончились
Медведь — основной звериный персонаж Леонида Сокова. Как собирательный образ покинутой в 1979 году родной страны, медведь появился в его скульптурных объектах в самом начале 1980-х. Они конструктивно воспроизводили движущуюся русскую народную игрушку с фигурками медведя и мужика, которые пилят дрова или бьют молотками по наковальне. Вот только «оппонентов» медведю в своих работах Соков подбирал совершенно других: Дональда Дака, Багза Банни, а иногда и Сталина. Игра между ними каждый раз ведется в пользу медведя — он представлял не просто Россию, а именно советскую страну, а также ее «дикий» образ, который сложился на Западе.
В представленной работе 1990 года Соков вместо могучего медведя показывает лишь его следы: герой «идет» от серпа и молота — символа коммунистического движения и элемента герба СССР — к солнцу. Как это нередко можно наблюдать в деятельности художника, в основу произведения положена хорошо узнаваемая цитата. Полукруг солнца, от которого в стороны расходятся симметричные лучи, был традиционным образом знаменитых тканевых работ легенды ленинградского андеграунда Тимура Новикова. Внутри этого узнаваемого изображения Соков филигранно вычерчивает еще одно солнце, только уже в духе традиционных геральдических вариаций — с лицом. В западном искусстве солнце нередко выступало как аллегорическая фигура правды, а в трактатах алхимиков оно становилось символом разума. Изображая «путь» от серпа и молота к солнцу, Соков вносит новые смысловые оттенки в понимание связи между этими образами-символами.
Обращение к тиражной технике отсылает к манере американского художника и пионера поп-арта Энди Уорхола. Это созвучие не случайно: соц-арт зачастую называют «поп-артом по-советски», имея в виду иронию над советскими властными символами, осуществляемую художественными средствами американского поп-арта. Леонид Соков — один из главных художников соц-арта 1970-х, обладатель хлесткой иронии, исследовавший культурное наследие советской эпохи. Он относился к идеологии не как к тому, что скрывает реальность от человека, но как к своего рода мифологии, которая определяет бытие. Карнавальное веселье художника оказывается свободным, попирающим все «мифологии» взглядом на мир. Мир, в котором на самом деле правила постоянно меняются, и рождаются новые контексты, а незыблемого ничего нет. Сам художник ощутил это еще в конце 1970-х, когда эмигрировал из Москвы в Нью-Йорк. И тогда же он понял, что единственный способ не потерять себя в этом переменчивом потоке — оставаться русским художником, отказавшись от любой претензии на универсальность и «незыблемость». Позднее работы Леонида Сокова вошли в коллекции Третьяковской галереи, Московского музея современного искусства и Centre Pompidou (Париж). V
*На работе присутствуют незначительные дефекты. Подробный отчет о сохранности высылается по запросу.
