Торги закончились
«В те годы, а точнее с 2000-го по 2005-й, я делал параллельно две серии: черно-белье работы “Супремусы” и цветные абстрактные работы “Картины без названия”.
В 2000 году у меня и Авдея Тер-Оганяна была выставка в Норвегии, в Ставангере. На вернисаже журналистка местной газеты, пишущая об искусстве, спрашивала по поводу моих работ: “Они имеют отношение к Малевичу и Кандинскому?”. А работы мои отношения к Малевичу и Кандинскому не имели. Поэтому я говорил: “Нет, не имеют”. А переводчик, который мне помогал, переводил: “Да, имеют!”. Я спросил его, зачем он это делает? И переводчик сказал мне: “Понимаешь, за границей люди ничего не знают о русском искусстве кроме Малевича и Кандинского. И они пытаются понять современное русское искусство через Малевича и Кандинского. Если сказать им, что твои работы не имеют отношения к Малевичу и Кандинскому, то они растеряются и вообще ничего не поймут”.
По возвращении в Москву я честно попытался сделать работы, “имеющие отношение к Малевичу и Кандинскому”. И начал делать серию “Супремусы”. Это была геометрическая абстракция, имеющая какие-то фигуративные аллюзии; то есть отдаленно напоминающая конкретные предметы: шляпу, тазик, транспортир, кубик… То есть это была “неправильная” абстракция! Потому, что классическая абстракция полностью порывает всякие связи с предметным миром.
Еще эти работы из серии “Супремусы” напоминали современные коммерческие логотипы, которые украшают бланки и визитки бизнесменов. Часто деловые люди говорят: “Я ничего не понимаю в современном искусстве”. При этом заказывают для своих компаний абстрактные логотипы.
В этой работе я попытался совместить на одном холсте два визуальных ряда: “Супремусы” и “Без названия”».
Александр Сигутин
Александр Сигутин находился в эпицентре художественной жизни донской столицы перестроечных времен. С 1988 по 1991 год он — участник товарищества «Искусство или смерть», художественная программа которого по духу была созвучна ленинградскому андеграунду с его «диким», «панковским» искусством. После распада группы и переезда многих участников товарищества в Москву, Сигутин активно сотрудничал с одним из сквотов в Трехпрудном переулке, основанным его соратником Авдеем Тер-Оганяном.
После перестройки Сигутин стал одним из первых художников, посвятивших свое дальнейшее творчество переосмыслению религиозной тематики. Он стремится найти новое смысловое прочтение знакам духовной и мировой культуры — апеллирует как к религии, так и к различным направлениям в искусстве. Как отметил искусствовед Андрей Ерофеев, практика Сигутина была очень характерным для 90-х годов явлением перевода воспоминания об истории искусства на язык разных медиумов. Однако в ней художнику удается избежать характерного для искусства постмодернизма «присвоения ради присвоения» устоявшейся иконографии. Интерпретируя каноны, Сигутин делится восторгом от познания духовного и культурного опыта через изображение. Его работы входят в коллекции Третьяковской галереи и Русского музея. V
Подробный отчет о сохранности высылается по запросу.
