Торги закончились
Проект «Русское» Олега Кулика — узнаваемый по характерным для его творчества сюжетам и по обилию собак (в 1990-х в России, Европе и США художник прославился перфомансами в образе «человека-собаки»). Символика русского представлена в проекте Кулика известным набором — Красная площадь, Мавзолей, Храм Христа Спасителя, много промозглого снежного простора. При этом очевидные штампы служат фоном для невероятных историй. Кулик венчается то ли с дамой, то ли с собачкой. Доит бульдога, размером с корову. Уворачивается от прицельного огня двух милиционеров и человека, похожего на Набокова. С красным знаменем в руках и возбужденными псами в ногах зовет к стылому горизонту. Воет на небо, затянутое американским флагом, в кругу «европейского сообщества».
«Русское» Олега Кулика (с очередным посвящением Льву Толстому) насквозь литературно, пронизано откровенным морализаторством и черным юмором. Все это было бы смешно, когда бы не было так холодно. Неизбывный экзистенциальный российский холод — главная находка Кулика в этом проекте.
В «Русском» нет привычного для Олега Кулика накала животных страстей. Похоже, Кулику удалось по капле выдавить из себя собаку. Теперь она бегает рядом. Невооруженным глазом видно, что главный персонаж «Русского» не Олег Кулик, а его alter ego — бульдог Клэр Куильти. Резонный вопрос — с чего бы это России, вслед за Куликом, доверять свое представительство английскому бульдогу? Однако некоторые основания есть. Всему русскому — искусству, образу жизни, парламентерству и т.д. — традиционно необходим взгляд со стороны. Взгляд Другого. Как правило, это взгляд из-за границы. Взгляд из-за границы другого биологического вида кажется идеальным в системе ценностей Олега Кулика.
Генеральная линия русского изобразительного искусства XIX века (литературность) была прервана в начале XX века авангардом, который помимо страсти к формотворчеству привнес в искусство страсть к социальному ангажементу. В этом смысле в России мало таких традиционных художников, как Олег Кулик. Проект «Русское» — с его объявленной любовью к рассказыванию историй в духе позднего Льва Толстого, эстетике художников-передвижников и одновременно формальным изыскам — предлагает рассмотреть потенции обеих прерванных русских традиций, привлекая современные изобразительные возможности.
Мила Бредихина, искусствовед
Опубликовано в буклете выставки «Русское. Посвящение Льву Толстому». М.: Риджина, 1999. Публикуется с сокращениями
Подробный отчет о сохранности высылается по запросу.
