Светлана Холлис, Красное колесо

«Моя цель в живописи — встретиться лицом к лицу с тем, чего наша культура бессознательно боится и что у нее вызывает отвращение. Я много работаю с темами, которые исторически были маркированы как “женские”: яркие цвета, сильные эмоции, телесность и эротика. Я намеренно использую символы, воспринимающиеся как клише, например: бабочки, сердца, цветы. Чтобы добиться вибрирующего и полупрозрачного цвета, многослойности оттенков, я использую авторскую технику, работая на обеих сторонах холста. Картины оставляют впечатление актинического эффекта абсолютной хрупкости. Цвета выглядят такими интенсивными и яркими, как если бы их химический состав был изменен ультрафиолетовыми или рентгеновскими лучами.

В культуре есть множество примеров хромофобии — скрытого страха или отвращения к цвету. В своей книге “Хромофобия” Дэвид Бахелор пишет, что за неприятием цвета скрываются подсознательные формы сексизма. Еще в XVI веке в Италии цвет был понижен до женского и поверхностного, а линия и цвет стали противопоставляться. Цвет воспринимался как женский, и поэтому был опасным и иррациональным, поскольку он мог вызвать сильные эмоции у зрителя. Линия же считалась благородной, рациональной и мужской.

Во второй половине XX века с появлением поп-культуры, яркой и цветной, сразу же возникла реакция, отвергающая нарратив, цвет и фигуратив, и предлагающая взамен строгость минимализма. В России, вещи, воспринимавшиеся как опасные, часто получали цветные имена: Красная армия, Революция Роз, Оранжевая революция, голубые (геи). Красное колесо.

Возвращаясь к контексту абстрактного искусства, который мне ближе всего, я хочу вспомнить двух художников ХХ века. Кандинский был синестетом, он чувствовал и видел больше, чем другие, и мог активировать репрессированные чувства зрителей при помощи цвета. Малевич написал “Черный квадрат”, “Белое на белом”, и в общественном сознании он запомнился как самый непонятный художник. После появления “Черного квадрата”, Малевич декларативно объявил смерть искусства и, следовательно, угнетение жизни.

В среде институционального искусства я чувствую всепроникающее ощущение иерархии, на вершине которой находится формализм и минималистичная цветовая палитра. Кураторы наполняют авторитетом объекты художников, наследующие минимализму и иллюстрирующие современные философские дискурсы. Внизу ставятся художники с “цветными” работами: поверхностные, менее серьезные. Конечно, это ранжирование значимости работ — нонсенс, поскольку нет объективного способа приписать определенные качества определенной форме.

Я не знаю, что может быть серьезнее чем человеческие чувства и жизнь. Особенно в наше время, когда эмпатия притупляется пропагандой, а человеческие жизни не стоят ничего, я нахожу важным продолжать подрывать закостенелые иерархии».

Светлана Холлис

Светлана Холлис родилась в Новосибирске, окончила Новосибирское государственное художественное училище и Школу Родченко. Создает живопись тушью, графику, инсталляцию, видеоперформансы и кино. Излюбленные темы Холлис — карнавал, театр, телесность. Художница противопоставляет декадентской меланхолии витальные ценности — женскую сексуальную свободу, бодипозитив, чувственные наслаждения. В ее графических работах гротескные образы соединяются с полуабстрактными цветовыми пятнами, образуя сюжеты, взятые из повседневной жизни. Также в произведениях Холлис обнаруживается критика сверхпотребления, отсылки к экологии и проблематика изменения климата. Однако при этом Холлис не зацикливается на тех или иных художественных проблемах, предпочитая пропускать через себя множество образов — от творений Уильяма Блейка и Уильяма Хогарта до современных порождений поп-музыки и фэшн-индустрии. В 2019 году прошла первая персональная выставка Холлис “5 O’clock Saints” в Школе Родченко. Художница участвовала в Триеннале российского современного искусства (2020), в групповых выставках в Эрмитаже (2016), Государственном центре современного искусства (2017), Центре современного искусства «Винзавод» (2018). Работы находятся в собрании Мультимедиа Арт Музея. V