Смысл эпатажных выходок с телом осьминога в том, чтобы сохранить память о моем «dead pet». Один из отпечатков в памяти — это принт тушкой моего осьминога на тончайшем китайском шелке, который будто оживает в складках струящейся ткани. Подтеки, разводы на ткани, ее желтый тон — суть мутная прибрежная вода, где он беззаботно плавал, пока жил. Именно такие «помехи» дают понять, что этот отпечаток, как старая выцветшая фотография, очень мало говорит об изображенном объекте и много о времени, которое пролетело как миг, не пощадив объект изображения.
Мой осьминог продавался на рынке замороженным в качестве еды и был бы съеден, но вместо этого он запечатлен на шелке и сохраняется на века в спирте. Этой работой я хочу привлечь внимание к проблеме сверхпотребления морских ресурсов и отношения человека к дикой природе.
Светлана Холлис
«Колыбельная для осьминога»
в своей мастерской.
Москва, Россия, 2020.
Фото: Архив Светланы Холлис
Что, кроме бесспорности, мы видим в серии «Колыбельные» Светланы Холлис? Безупречно исполненные тушью детальные изображения осьминогов и рыб, чуть стилизованные к восточноазиатской пластике, соединяют культурную традицию, адаптированную к интернациональному дизайну, с языком современного искусства, — все работы молчаливо и достойно информируют о широте культурного мировоззрения их обладателя. Желание обладать ими мы обнаруживаем по резонансу с чем-то объективным и несомненным в них, внезапно, как лихорадку посреди июля. Далекие контексты под нашим взглядом сплетаются в интригующее послание. Работы убедительны, безопасны и очаровывают готовностью украсить современный дорогой интерьер. Однако вовсе не паттерны неискушенной рецепции зрителя, не его предсказуемые впечатления определяют эти изображения. Жанр, предмет, стилистику и медиум этих работ объясняет способ японских рыбаков документировать улов чернильным оттиском рыбы на бумаге. Эта брутальная в своем буквализме техника, называемая гиотаку, обосновывает и связь изображений с ценностью следа, достоинством традиции и с ее утратой. Изначально рыбацкие гиотаку отражали гордость уловом, — с тем же чувством современные рыбаки делают селфи с особо выдающейся рыбой. Эта старая практика подверглась переинтерпретациям, стала художественной и сложилась в самостоятельный жанр. Именно в нем и выполнена серия «Колыбельная». Аутентичную технику гиотаку Светлана Холлис осваивала в Японии, подразумевая, конечно, культурный трансфер герметичной национальной традиции. В Москве художница сделала свою технику более изощренной и технически строгой, через заостренную каноничность радикализуя восприятие актуальных контекстов и глобализованной универсальной современности. В серии «Колыбельная» мертвые морские животные отпечатаны традиционными инструментами на традиционных материалах — неразбавленной тушью на китайском шелке, но замысловатая ручная техника не читается через код ремесла, а в прозрачности японского изобразительного канона преломляет западную иконографию. Сверхартикулированная традиция Востока не отменяет устойчивых западных контекстов, но создает для них род модной экологичной упаковки и дистанцию иной культуры, заостряя их переживание в современности. Эта культурная дистанция лишает современность иллюзий, превращая их в товар. Став товаром, иллюзия нейтрализует логику фетиша, обнажая товарный капитализм до голой манипулятивной механики свободы выбора.
Победа спекулятивной эстетики над кантовской эстетической теорией показала коммуникацию за границами человеческого и экологически описала ее самую массивную и безразличную к нам органическую часть, переопределив актуальный контекст нашего существования. Темная экология и философия ужаса стали синонимом коллективного страха, со дна которого повелевающий ими Ктулху пугает туристов за толстым стеклом аквариума. Отпечатки его щупальцев в гиотаку Светланы Холлис сообщает о коммодификации страха современностью. След или оттиск уже не воспроизводит риторику наивного рыбацкого чувства. Но он также не помнит и свое преодоление субъективности экспрессивного знака в работах Джаспера Джонса или Раушенберга, — ну кому сейчас интересна история. Отпечаток теперь весь в настоящем, теперь он непосредственное чувство другого, себя как другого, переживание культурного двойника, клона. Индексальный след размножает наше присутствие в современности и остается пустым. Лакуны, поры и полости заполняет темная экология. Подробная сеть деталей в оттисках мертвых морских животных абстрагирует поверхность к структуре, лишает изображения романтической жути и делает существа с холодной кровью похожими на нас, или воспоминаниями о нас.
Гиотаку Светланы Холлис — это современная медиация темной экологии, одновременно цифровой и природной, свидетельство ее материальности и повсеместного присутствия, в котором человек уже преодолен.
Александр Евангели
Подробный отчет о сохранности высылается по запросу.
