Это полотно Пивоварова относится к серии «Эйдосы» (2000–2009), посвященной проблематике мистического откровения. Название это родилось в философии Платона, согласно которому эйдос — это идея, которая понимается как основная суть явления. Существует, по Платону, мир идей, высший по рангу — которому противостоит низший мир вещей. У Пивоварова платоновские построения приобретают причудливые постмодернистские черты — эйдосом обладает любой предмет, в том числе человек, но сущности множатся и внутри него.
В работе «Горный цветок» смешалось множество понятий. Ясно, что изображенный пейзаж здесь тоже — эйдетический, умозрение в красках, абстракция, которой воображение художника подарило форму. В то же время автор забавным образом рифмует бытовые и формальные качества явлений, так, что зрителя не оставляет уверенность в некоей внутренней усмешке Пивоварова.
О высшем, горнем, мире здесь говорят горы, изображенные с фиолетовыми тенями — привет Павлу Кузнецову. Аналогичные параллели и цитаты можно угадать и далее: змея на склоне предстает как последовательное сочленение разных геометрических фигур, как в «Крестьянах» Малевича. Цветок предстает, как ваза Моранди, в метафизическом спокойствии и скульптурной недвижности. Наконец, согнутая нога, словно сделанная из водосточной трубы, напоминает металлические машинные формы раннего футуризма, раннего Фернана Леже. Обилие художественных ссылок смягчает философичность и символизм пивоваровских образов. Сам он тоже подчеркивает более приземленную природу своих картин: «Я стараюсь и сам не употреблять, и прошу своих зрителей тоже избегать понятия символа в отношении своих работ. То, с чем я работаю, я никогда не стал бы называть символами. Я обычно говорю о них, как об образах или метафорах».
И вот в символистском горном пейзаже с супрематической змеей, метафора прогулки — гуляющая футуристическая нога — встречает цветок. И встреча ноги и цветка, вопреки нашим бытовым ожиданиям, происходит совсем не трагично для последнего. V
Подробный отчет о сохранности высылается по запросу.
