Олег Голосий — один из самых тонко чувствующих живописцев «новой волны» рубежа 1980–1990-х годов. Его имя во многом связано с легендарным сквотом на улице Парижской коммуны в центре Киева, где в начале 1990-х сформировалось сообщество молодых художников-бунтарей, несогласных со старыми творческими методами. Участники сквота, подвергая сомнению любые догмы и правила, искали новый художественный язык и образы, обращаясь к мифологии, литературе, массовой культуре, истории искусства. Голосий отличался лиричностью сюжетов и безудержной творческой энергией: живопись, подобно мощной стихии, поглощала его без остатка. Охваченный образом, он писал работы с дикой скоростью, закрашивая огромные холсты всем, что попадало под руку: кисточкой, валиком или даже веником. Представленная камерная картина выполнена в характерной для позднего творчества художника легкой «акварельной» манере живописи в одной тональности.
в сквоте на улице Парижской
коммуны. Киев, Украина, 1992.
Фото: Александр Друганов
Творчество Олега Голосия можно было бы уместить в одну, сказанную им же фразу: «Жить без почему и зачем, в самозабвенной искренности экспрессии». Голосий — художник «внутреннего потока»: навязчивые мысли, увиденные, подсмотренные, интуитивно заимствованные образы. В то же время ему присуще острое чувство одиночества, созерцание жизни, всматривание в мир и вопрошание. В творчестве Голосия часто звучат экзистенциальные вопросы о бытии, смысле жизни, предназначении искусства, казавшиеся такими неуместными в эпоху «постмодернистской иронии».
Произведение относится к позднему периоду творчества художника, когда холсты с яркой живописной палитрой и насыщенными мифологическими сюжетами сменились иллюзорными ускользающими пейзажами, такими как дорога в лесу, мост через реку, космические дали, оставляющие щемящее чувство ухода, отсутствия. Картина «Весна» наполнена меланхолией ранней поры года, когда природа погружается в особое состояние: дожди и туманы, тяжелое серое небо, словно падающее на землю, и призрачный свет, преображающий все вокруг. Сплетение ветвей деревьев и одиноко сидящая на них птица утопают в этой весенней серой дымке, обволакивающей всю поверхность картины. Голосий выхватывает мгновение, небольшой фрагмент пейзажа, который кажется бесконечным за границами холста.
Образы птиц, от схематических, очерченных одной линией, до реалистичных, повсеместно встречаются в картинах Олега Голосия. Для него это символ свободы, порыва и отчасти образ, связанный с христианским изображением души как птицы, выпархивающей из тела. Вместе с тем работа по настроению близка японской живописи, в которой изменчивое ускользающее состояние природы становится темой для экзистенциальных размышлений. «Кто может обвинить в отсутствии сострадания, к примеру, дерево (на ветвях которого происходит трагедия поедания птенцов каким-нибудь хищным зверем). Никому не придет в голову обвинить воду в причине гибели затонувшего корабля. Почему же каждый из нас пытается навязать нам (друг другу) ответственность в свободе выбора или, наоборот, в отсутствии таковой? Ветер не знает, зачем он дует. Однако, возможно, трава об этом догадывается», — писал Олег Голосий в своих «Сказках». V
Публикации
Олег Голосий. М.: Галерея РИДЖИНА, 2003. С. 123 (илл. 235)
