Представленная работа является частью серии «Посмотри на меня, я смотрю на воду», которую Борис Михайлов собрал в самом начале 2000-х для масштабного международного проекта, посвященного памяти писателя и режиссера Хайнера Мюллера. Михайлова пригласили к участию после того, как в записных книжках писателя обнаружили его имя, и, как показала серия, в их поэтике действительно есть взаимосвязь: «Я не могу утверждать, что вся серия выдержана в стиле Мюллера, но мне кажется, что многие из этих фотографий можно было бы поставить рядом с его текстами. И несмотря на очевидное количество поверхностных мелочей, внутреннее напряжение, общее настроение и сочетание различных элементов (кроме эпического) напоминают мне его эстетический подход», — рассказывает фотограф. Серия множество раз выставлялась, особенно активно в 2000-х годах. В обширных выставочных пространствах многослойная серийность Михайлова разворачивается с необходимой полнотой, подобно книге – базовой и самой естественной для него формы высказывания. В книжной (альбомной) версии серия «Посмотри на меня, я смотрю на воду» была впервые опубликована в 2004 году.
В представленной работе Михайлов использует фотографии из разных точек жизни. Первая, насколько известно, была снята, когда ему в Харькове подбили глаз, вторая — во время его лечения в Берлине. Черно-белый снимок тоже харьковский, его делал со словами «Боря, терпи» художник Сергей Братков, это был один из экспериментов по следам нашумевшей серии «Если бы я был немцем» (1995) их совместной «Группы быстрого реагирования» (1993–1996; третий участник — Сергей Солонский). Все фотографии отмечены неким изъяном: на двух у героя то глаз, то палец, а третья повреждена сама. Их объединяет мотив травмированной реальности, вероятно, повсеместно ощущаемый Михайловым в постсоветской драме 1990-х.
Как и вся серия «Посмотри на меня, я смотрю на воду», представленная работа соединяет образы того времени, принадлежащие двум географиям: Западу и территории бывшего СССР. Через несколько лет после того, как были сделаны эти снимки, в Германии Михайлов извлекает характерные образы из бесчисленных отпечатков в своем архиве, миксует, фрагментирует и собирает концентрированный «дух времени». Продуманные соединения фотографий поддерживают «комментарии», придавая «достоверности» и снимкам, и тому, что все это завязано в один реальный сюжет. Здесь на полях рукой Михайлова написано: «Застряло на лице. Не мысли. Умыться надо, где вода живая, где сына дом, где зло укоренилось. Застряло на лице на собственном». Сам текст оказывается не менее абстрактным, чем компиляция фотографий, и скорее напоминает стихи.
Отсутствие однозначного считываемого смысла произведения побуждает обращаться к нашему воображению и памяти, к опыту схожих ситуаций и ощущений из обыденной, скрытой от посторонних глаз жизни. Михайлов предлагает смотреть «сквозь», читая между строк, и из частного улавливать настроение времени в целом. По его мнению, это задевает глубже и честнее, чем аналитический взгляд.
В серии «Посмотри на меня, я смотрю на воду» фокус внимания Бориса Михайлова сосредоточился на возможности моральных изменений, связанных с эпохой 1990-х. В представленном произведении Михайлов помогает понять, что же именно «застревает на лицах», когда общество теряет нечто важное и не пытается его отыскать. V
