В серии «Посмотри на меня, я смотрю на воду», посвященной писателю Хайнеру Мюллеру, представленная работа, возможно, более всего приближается к его творчеству и в «комментарии» на полях не скрывает вдохновляющей связи с его рассказами: «Было так. Я взял чужой велосипед прокатиться. Ехал-ехал и повернул вниз к озеру. Хотел притормозить, нажал на тормоз — не работает, и понесло меня. Я со страху сел на заднее колесо. А оно оказалось без крыла, и мои яйца затянуло в вилку. Затормозило. Отлежался».

После этой истории фотографии начинают казаться иллюстрациями к ней, но еще одна фраза вверху устанавливает более сложные отношения, указывая на отличия изображений от текста: «То же сочетание, что и у меня, только есть крыло на колесе, но нет трусов». В этой работе, как и во всей серии «Посмотри на меня, я смотрю на воду», форма сборки фотографий и текста выстроена в продуманную концептуальную конструкцию, независимые элементы которой соединяются именно потому, что неоднозначны и способны раскрывать разные сюжеты.

Два снимка велосипедистов сделаны на нудистском пляже в Берлине (вероятно, сам Михайлов и его жена). Нудистский пляж понятным образом ограничивает сексуальное желание. Если следовать логике психоанализа, то он выступает местом символической кастрации. С этой теорией органично рифмуется история генитальной травмы, визуальным дополнением которой выступает фотография мужских тестикул, рассеченных по центру трусами. Общая идея серии «Посмотри на меня, я смотрю на воду» связана со сложным для постсоветского человека периодом 1990-х, повлекшим за собой расширение (или разрушение) морально-этических границ. В серии также отражен первоначальный период процесса эмиграции Михайлова. Отобранные из архива фотографии того времени, как он сам говорит, «описывают ряд неустойчивых состояний». В представленной работе валяющиеся велосипеды и незадачливый герой «рассказа» являются прямой метафорой «шаткого» состояния в тот период как художника, так и многих его соотечественников. V