Картина «Поминки» — характерная живописная фантасмагория Вячеслава Калинина, одного из наиболее самобытных художников московского нонконформизма. В произведениях Калинина чувствуются отголоски творчества самых разных художников, от Брейгеля и Дюрера до Филонова и Петрова- Водкина. Они похожи «на все и ни на что сразу». Необычную атмосферу работ Калинина искусствоведы часто характеризуют емким словом «карнавализм» — автор примеряет разные образы на себя и своих друзей и пишет веселую, но в то же время жутковатую гульбу с налетом мистицизма.

Несмотря на, казалось бы, поясняющие названия картин Калинина, порой бывает сложно разобрать, что же на них происходит на самом деле. Так центральным мотивом полотна «Поминки» становится обезглавливание белого петуха, совершаемое мужчиной и женщиной на переднем плане. В лицах и движениях людей нет ни страха, ни брезгливости от этого действия, словно оно является для них вполне обыденным. Особенность работ Калинина заключается в том, что изображенные им сюжеты могут считываться на разных уровнях, и в данном случае мы вольны подразумевать в показанной нам сцене и аллегорию смерти, и поминальный обряд, и банальную подготовку к застолью. Примечательно, что образ белого петуха (или курицы) встречается и в других картинах художника, будучи связанным, по всей видимости, с личной мифологией автора.

В представленной картине алые капли крови перекликаются с цветом вина в стеклянном графине, который является своеобразным центром композиции. Сидящий за столом старик как олицетворение старости и неизбежности смерти противопоставлен обнимающейся любовной паре как символу продолжающейся полнокровной жизни. Все вышеперечисленные персонажи заняты своими делами и не выражают ни горя, ни скорби по невидимому умершему. О духовном поминовении заставляют задуматься лишь висящая сверху большая лампада да женщина с горящей свечой в руках в левой части картины.

В калейдоскопе многочисленных наползающих друг на друга деталей заднего плана едва угадываются образы полуразрушенных церквей и старых деревянных домов, напоминающих о родном для художника Замоскворечье, а рядом с ними будто приплясывающий Лужнецкий мост над Москвой-рекой. Однако, как часто это бывает у Калинина, сюжет разворачивается вне конкретного времени и места, являя зрителю некий образ полусна-полуреальности. Кажется, что представленная сцена одновременно происходит и в жилом пространстве, и на улице. Двухцветные квадраты напольной плитки напоминают об интерьерах в старой голландской живописи, однако и пол здесь кажется нетвердым, зыбким, подвижным, обрушивающим все в хаотичную бездну.

И все же Калинин говорил о том, что он реалист и что ему «хотелось запечатлеть быстротечность и театральность нашей жизни. Все возникало спонтанно, виденное однажды преломлялось в воображении». В итоге в его «реальности»каждый зритель видит что-то свое: образы из романов Достоевского, Булгакова,Венички Ерофеева или песен Высоцкого, параллели с немецким экспрессионизмом и русским авангардом. Заключенную в работах Калинина интеллектуальную многоликость можно пытаться расшифровывать до бесконечности.

Представленная картина находилась в собрании известного коллекционера Александра Глезера, во времена железного занавеса СССР активно пропагандировавшего за рубежом русское неофициальное искусство. Благодаря этому произведение «Поминки» было представлено публике в экспозиции Музея современного русского искусства, который Глезер открыл в 1976 году в городе Монжерон под Парижем, и, вероятно, было показано на выставках в разных европейских странах. Как свидетельствует этикетка на подрамнике, картина «Поминки» участвовала в легендарной Биеннале диссидентов 1977 года — внеплановая Венецианская биеннале, где было представлено неофициальное искусство из СССР. Событие вызвало международный скандал со стороны советских властей. Произведения собирались из тех, что уже были на Западе, поэтому половину составили около 40 работ из собрания Глезера. Тем не менее, биеннале охватила практически всех ключевых художников советского андеграунда.

В каталоге своей коллекции 1993 года Александр Глезер оставил живой очерк о художнике и о том, как его произведения принимали за рубежом: «Калинин — певец Замоскворечья. Тут он жил в детстве и навсегда запомнил этот своеобразный московский район, где когда-то стояли кабаки, гуляли кучера с пьяными девками, то и дело вспыхивали драки, в общем, жизнь ночная кипела. И по памяти, и по рассказам стариков Вячеслав Калинин воссоздал на своих полотнах это ушедшее в никуда время. Его “Поминки” и “Картежники”, которые находятся в собрании парижского Музея современного русского искусства, обязательно задерживали около себя посетителей музея. И то же самое бывало на выставках, которые музей устраивал в Западной Германии, Италии, Японии. Хорошо помню, как в 1978 году, когда в токийском городском музее проходила выставка “Неофициальное русское искусства”, японцы, остановившись у картин Калинина, закричали: “Достоевский, Достоевский…” Фантастический, порою даже, можно сказать, сюрреалистический мир полотен художника не придуман, не высосан, как говорится, из пальца, чтобы поразить зрителей. И они это чувствуют, они ощущают, что московский живописец раскрывает перед ними, пусть несколько гротескно, реальную жизнь, ее драматическую, а не обыденно-будничную сторону». V