Борис Свешников — художник первого ряда из поколения шестидесятников, живописец, график, иллюстратор. Свешников вошел в историю русского искусства своими «лагерными сюитами» или «ГУЛАГ-артом» 1950-х — 1960-х годов. Этот ранний этап его творчества был связан с драматическими страницами биографии: арестом по обвинению в «антисоветской пропаганде» и восемью годами, проведенными в тюрьме и лагерях. Картина «День ангела (Две дамы)» создана в 1970 году, когда Свешников уже вернулся в Москву, стал членом Союза художников СССР, работал иллюстратором в Гослитиздате.

«День ангела» — выразительный пример живописной системы Бориса Свешникова. Пространство картины насыщено деталями, но сложно реконструировать и описать сюжет. Название оставляет возможность «достроить» фабулу — встреча по случаю праздника одного из героев. Но картина не имеет задачи «рассказать» зрителю историю, она строится по принципу иллюзии, в которой возможны любые «нелогичности» и столкновения. Например, дама справа одета так, словно она находится среди зимнего пейзажа, в то время как дама слева как бы существует в пространстве интерьера. Персонажи не смотрят друг на друга, но движения их рук выстраивают безмолвный диалог. Герои отделены от заднего плана невидимой плоскостью, которую обозначают лишь перекрещенные линии, напоминающие оконную раму. Натюрморт на столе образует загадочный символ: лягушка (частый персонаж полотен Свешникова) пытается вскарабкаться на бокал с веткой рябины. Есть версия, что животное связано с образом жабы с берегов реки мертвых Стикс из произведения Сигизмунда Кржижановского «Мост через Стикс» (1931) и отсылает к теме смерти и потустороннего мира.

Колористическое решение картины с градациями синего и серебристо-серого дополняет общую атмосферу «тишины» и созерцательности. В основе живописной техники художника — работа мелкими мазками, приближающаяся к пуантилизму. Выверенные линии контура резко очерчивают фигуры и объекты, делая их подчеркнуто выразительными: в проработке лиц и рук персонажей угадывается большой опыт работы с графикой. Все это раскрывает Свешникова как художника, для которого «сделанность» и завершенность картины были чрезвычайно важными качествами. Создание произведения было для Свешникова полным аналогом сотворения иной, собственной реальности: «Весь пафос моей живописно-графической деятельности в том, что я ухожу в плоскость бумаги, холста и живу там». V