Композиция Владимира Немухина 1988 года, представляемая на торги, является характерным примером деятельности мастера, искусство которого неотделимо от судьбы московского нонконформизма. В многообразном по направлению художественного эксперимента и пластических приемов творчестве Немухина сквозным мотивом-проводником является колода карт. Можно сказать, что немухинские карты – тот знакомый, понятный каждому компонент, наличие которого облегчает восприятие работы, в ином случае сохранившей бы герметичность, оставшейся бы недоступной для восприятия. Игральная карта здесь – своего рода пропуск на территорию искусства и, вместе с тем, простейший композиционный модуль, выступающий универсальным первоэлементом в произведениях художника. Карты могут группироваться в сложные геометрические построения, напоминающие супремусы Малевича, вдавливаться в плотные живописные массы ташистских холстов, близких по фактурам Фотрийе, насмешливо пародировать «комбинированные картины» раннего Раушенберга.

Пластическая мысль Немухина неистощима в изобретении все новых способов применения излюбленного визуального акцента. Формальное и семантическое многообразие пасьянсов, раскладываемых в пространстве, созданном живописцем, не могло также не привлечь внимание самого игрока к возможностям игрового поля. Нередко, как и в предлагаемой работе, Немухин отождествляет живописную плоскость с карточным столом – квадратным, овальным или круглым, – и форма начинает определять стилистическую логику композиции, в которой художник выстраивает параллели то с синтетическим кубизмом, то с супрематизмом, то с неодадаизмом.

Композиция, исполненная в 1988 году, в структуре творчества Немухина может быть отнесена к категории «картина-стол». Рабочая плоскость воспринимается зрителем именно как игровая поверхность, а формально-пластическая игра, заключающаяся в сопоставлении двух господствующих на фоне расположенного в центре квадрата крестообразных фигур, неминуемо считывается как эпизод реальной карточной партии. Обращает на себя внимание виртуозность графического жеста художника: легкие линии мелового карандаша ясно структурируют пространство. Чертежная манера рисования соседствует с непринужденными штрихами, эскизно намечающими следы и силуэты карт и обозначающими их масть. V