Слово и текст в творчестве Ильи Кабакова

Без Ильи Кабакова невозможно представить историю современного искусства. Он был одной из ключевых фигур «московского концептуализма», автором направления «тотальная инсталляция» и жанра «концептуальный альбом». Сложение творческого метода художника происходило под влиянием логоцентричной русской культуры и глубокого кризиса академической живописной традиции, не способной отразить современную реальность. Будучи вписан в официальную советскую систему культуры, Кабаков занимался созданием детской книжной иллюстрации, что предполагало некоторую свободу авторского жеста и определенную дистанцию от эстетики господствовавшего в то время стиля социалистического реализма. Еще с 1960-х годов Кабаков увлекается идеей «участия в картине “на равных” изображения и текста», которую последовательно развивает в своем творчестве. 

Илья Кабаков за работой в своей мастерской на Сретенском бульваре. Москва, 1975. Фото: Игорь Пальмин. Источник: RAAN

Являясь одним из основателей московского концептуализма, представители которого выработали свою стратегию работы с изображением-текстом, Кабаков отмечал: «Это есть предмет чистого, завершенного на себя “ТЕКСТА” в точном смысле этого слова. Этот ТЕКСТ, о котором заведомо известно, что он никому не обращен, ничего не означает, ничему не соответствует, тем не менее очень много значит “сам по себе”, и вот интерес, внимание, “работа” с этим текстом составляют особенность нашего обращения с этой изопродукцией. Наши тексты обращены только к текстам, и любой текст есть ответ на текст предыдущий».

В 1971 году Илья Кабаков создает картину-объект «Ответы экспериментальной группы», которую основатель «Коллективных действий» Андрей Монастырский впоследствие назовет первым произведением московского концептуализма. Выбирая формат, напоминающий советские стенды, художник помещает на основу из оргалита своеобразную таблицу, в которую вносит ответы выдуманных персонажей, принимавших участие в «эксперименте». Вписанные в живописное пространство комментарии буквально обретают голоса, вовлекая зрителя и побуждая его добавить к ним собственный. 

Илья Кабаков. Ответы экспериментальной группы, 1971. Третьяковская галерея, Москва, Россия

В работах Кабакова 1970-х годов наблюдается развитие интенсивной нарративности, которая достигает своего пика, когда художник обращается к альбому, превращая его из традиционно подсобного и второстепенного жанра в один из центральных в его искусстве.

Инсталляция с листами альбомов в мастерской Ильи Кабакова. Москва, 1981. Фото: Amei Wallach. Источник: RAAN

Замысел серии альбомов «10 персонажей» складывается в 1971 году. В работе над циклом Кабаков пытается структурировать собственное сознание, выполняя настоящую ревизию разрозненных и хаотических потоков мыслей. Художник вспоминал: «Мне казалось, что орут и вопят одновременно несколько равных по важности и первостепенности “тем”, и если выстроить, выслушать их в определенном порядке, одну за другой, выяснится между ними определенная связь, взаимоотношения, во всяком случае “станет тихо”. <...> Итак, “темы-образы”, послужившие изготовлению “10 персонажей” — это темы моего сознания, которые сейчас с большого уже расстояния могут быть представлены как основные “мифемы” болевых сгустков, комплексов, неврозов, даже истеризмов». Сама структура альбома с последовательно выстроенной системой повествования помогала художнику упорядочить разноголосое внутреннее множество, анализировать и осмыслять его.

Каждая из выбранных Кабаковым тем получила собственную персонификацию — чаще всего это одинокий чудаковатый житель коммунальной квартиры. Герой альбома появляется в ряде сцен, а его действия неизменно подвергаются комментированию со стороны третьих лиц, чьи голоса звучат в сопровождающем изображение тексте. Участвовавший в ОСЕННИХ ТОРГАХ VLADEY 2022 альбом «Щедрый Бармин» повествует о человек, работавшем в конце 1960-х в Горздравотделе. Постепенно он, согласно комментариям своих коллег, приведенных в том же альбоме, сходит с ума. Особенность Бармина заключается в том, что он щедро присваивает людям названия предметов, а предметам — имена своих знакомых, скрупулезно фиксируя данные. В самом конце произведения приводятся общие комментарии персонажей с фамилиями Коган, Шефнер и Лунина. Эти три героя, объединенные в единую группу, возникают во всех работах серии «10 персонажей». Общим для альбомов является и манера художественного исполнения — каждое слово на разлинованном поле белого листа аккуратно выведено узнаваемым каллиграфическим «кабаковским шрифтом», отсылающим к школьным прописям.

Илья Кабаков. Из альбома «Окно» («Вокноглядящий Архипов»), 1973

В конце повествования персонаж может и вовсе исчезнуть в мистической белизне последнего листа, как например в альбоме «Вокноглядящий Архипов» (1973). Позднее Кабаков перенесет мотив «побега» из удушающей атмосферы советской действительности в формат тотальной инсталляции. Его «Человек, улетевший в космос из своей квартиры» (1986) оставляет после себя зияющую дыру в потолке и остатки собранной из бытового мусора катапульты.

Илья Кабаков, «Человек, улетевший в космос из своей квартиры». Источник: «Ведомости»

Особое место в творчестве Ильи Кабакова занимает исследование речи представителей конкретной эпохи, а именно — советских людей. В 2011 году выходит его сборник «Голоса за дверью», над которым художник работал с 1981 года. Книга представляет собой коллекцию написанных от руки объявлений, которые размещали выдуманные автором жители коммунальной квартиры. В ней можно увидеть сообщения о кражах и пропажах, проклятья в адрес нарушителей правил коммунальной жизни, уведомления о предстоящем ремонте или визите санитарной комиссии, а также призывы к аккуратности в местах общего пользования — ванной, кухне или коридоре. Кабаков мастерски воспроизводит характерные для того времени речевые конструкции и официальные формы обращения, вступая в диалог с советской эпохой и позволяя читателю совершить путешествие во времени, перевоплотившись в жителя знаменитых коммунальных квартир 1970-1980-х годов. 

Текстовая составляющая прослеживается и в проекте «Памятник исчезнувшей цивилизации», который Илья и Эмилия Кабаковы представили публике в 2012 году в галерее Red October (совместный проект Владимира Овчаренко и компании ГУТА). В экспозицию вошли 37 инсталляций, состоящих из 140 самостоятельных работ, коллажей и текстов, выступавших в роли отдельных артефактов советской эпохи.

Источник фото слева: «Известия». Источник фото справа: «Ведомости»

«Это основная мечта последних десяти лет — сделать памятник той цивилизации, в которой я родился, учился и жил. Речь идет о Союзе Советских Социалистических Республик, которого теперь нет. Я хотел бы дать какой-то образ этого места, конечно, не объективный, а такой, каким я его видел и чувствовал, то есть крайне субъективный. Мое желание стало еще более настоятельным после того, как эта цивилизация, рассчитанная на века, распалась и исчезла так неожиданно и быстро для ее обитателей», — рассказывал о проекте художник.

Творческий метод Ильи Кабакова, основанный на исследовании взаимоотношений текста, объекта и изображения, — магистральная линия развития международного концептуализма. Художник говорил с западным арт-сообществом на одном языке, но привнес в глубоко рациональное, тяготеющее к стерильности концептуальное искусство абсурдистский материал советской коммунальной реальности. Кабаков — один из немногих советских художников получивших широкое признание на Западе, его работы находятся в собраниях таких крупных арт-институций как Государственный Эрмитаж, Русский музей, Третьяковская галерея, МоМА (Нью-Йорк), Tate Modern (Лондон) и Centre Pompidou (Париж).