Коллекционер Михаил Царев: «Обновление необходимо, иначе вы превращаетесь в собирателя»

В эту субботу, 8 апреля, состоятся торги VLADEY ЧК, где будут представлены лоты музейного уровня из частной коллекции Михаила Царева. Мы поговорили с обладателем одного из самых интересных собраний современного российского искусства о принципах, которыми он руководствуется при отборе произведений, личном опыте коллекционирования и топ-лотах предстоящего аукциона.

Михаил Царев в экспозиции выставки ЧК ЦАРЕВ. Источник: VLADEY

Когда произошло ваше первое знакомство с современным искусством? 

Осознание того, что в какой-то момент я стал коллекционером приходило ко мне постепенно. Некоторые люди принимают осознанное решение об инвестициях в искусство, но для меня «вход» в эту область был очень плавным. Я посещал выставки, изучал работы, знакомился с художниками и впервые приобрел работу, как это обычно и бывает, которая мне понравилась в качестве украшения интерьера.

Вы помните свое первое приобретение? 

Да, первое приобретение было сделано мной в Германии. На ярмарке современного искусства в Мюнхене я купил геометрическую абстракцию с квадратами. Это была работа немецкого художника: скромная по цене, я не мог тогда себе многого позволить. Сейчас я бы такое не купил. Она до сих пор хранится у меня, даже выставлял ее на eBay, но пока никто не приобрел.

Что отличает коллекционера от человека, который просто покупает произведения искусства? 

На самом деле, коллекционера отличает осознание того, что у него есть коллекция. И он начинает размышлять о покупке той или иной работы с точки зрения коллекции. Когда он не просто задается вопросами: «а мне эта работа нравится? как она будет смотреться в этом интерьере?», а первостепенной становится мысль: «как эта работа вписывается в коллекцию?». 

То есть должна быть какая-то цель?

Необходимо сформулировать для себя смысл коллекции, то есть ответить на вопрос о чем она. Если вы просто покупаете то, что нравится, вы — не коллекционер, а собиратель. Это касается не только современного искусства. Если вы собираете атрибутику советского времени, то это тоже о чем-то: вы хотите запечатлеть этот феномен, сохранить его. Даже если собирать коллекцию кукол Барби, тоже хочется показать, как игрушка развивалась. Когда вы сформулировали для себя смысл, цель, основную парадигму коллекции, именно тогда вы превращаетесь в коллекционера. 

Михаил Царев в экспозиции выставки ЧК ЦАРЕВ. Источник: VLADEY

Но может же быть целью желание отразить свою культурную парадигму, изменения во вкусе? 

В узком смысле слова, коллекцией может быть все что угодно — определенное количество предметов, собранное за определенное количество времени. Я встречал коллекции современного искусства, построенные исключительно на вкусовых предпочтениях обладателя. Вы видите коллекционера, смотрите на его работы и понимаете, что ему нравится, например, он покупает только цветную абстракцию. Наверное, это собрание тоже со временем можно будет охарактеризовать как коллекцию, если оно наполнится каким-то объемом. Пусть это будет коллекция цветного абстрактного искусства, но для меня это не отражает более глубинного значения понятия «коллекция», потому что коллекционирование — это сохранение, сохранение чего-то от утраты, транслирование какой-то идеи. 

Мы гордимся собранием импрессионизма, которое представлено у нас в музеях, но по сути, это тоже была коллекция вкуса. Щукину и Морозову просто нравился этот стиль, и они собрали работы художников-импрессионистов. Если вы сохраняете коллекцию как единое целое, то, возможно, она приобретет совершенно иной смысл в будущем. Коллекционирование протестного искусства, перформансов, документации, которая с этим связана, — это сохранение феноменов современной культуры. А если вы собираете коллекцию того, что вам нравится, вы сохраняете свой собственный вкус.

Одна из комнат в особняке Сергея Щукина. Источник: Forbes
Личная коллекция Сергея Щукина положила начало собранию французской модернистской живописи в Государственном Эрмитаже и ГМИИ им. Пушкина

Какие вы можете выделить основные принципы коллекционирования? 

Принципы меняются по мере развития коллекции, поскольку для меня она не является чем-то однородным и статическим. Коллекция пребывает в постоянном развитии, это почти живая материя. Сначала мне нравились работы немецких художников, а принципом отбора были предпочтения вкуса. Это было собирательство понравившихся мне произведений под влиянием среды, в которой я находился. Например, мне нравился Йозеф Бойс, я видел много его работ, в том числе перформансы на documenta (прим VLADEY. одна из главных выставок современного искусства, проходит раз в 5 лет в Касселе, Германия), осознавал его влияние на современное искусство. В дальнейшем я сформулировал для себя собственные предпочтения и пытался собирать работы, которые отражают проблематику современной жизни.

Йозеф Бойс. 7000 дубов, 1980-е, фото. Из коллекции Михаила Царева

У меня есть определенные принципы формирования коллекции. Во-первых, работа должна выходить за рамки эстетики — для меня визуальной составляющей недостаточно. Во-вторых, если есть отход от эстетики, то произведение искусства должно нести смысловую нагрузку. Это не обязательно только «концепт-концепт», но вы должны подумать: «о чем эта работа? почему так?». И, наконец, смыслы, которые закладываются в работу, должны быть актуальны. Я не хотел собирать  советское искусство 1960-х годов, просто потому что не был активным участником тех событий. Основной принцип — это актуальность, у меня был критерий: «если через 100 лет повесят эту картину, поймут ли про что она?». 

Нет ли рисков, что коллекция потеряет актуальность и будет приметой десятилетия? 

Да, конечно, монетки в историческом музее — это тоже неактуально. Уже через 10 лет будут новые формы изображения. Но если вы коллекционируете определенные произведения, то они определяют то, что вас волновало. 

То есть это тоже коллекция вкуса? 

Каждая коллекция индивидуальна. В одной коллекции доминирует вкус, а в другой искусствоведческий подход. Бывает, что работа актуальна — она отражает событие, тенденции в обществе. Но она необязательно должна мне нравится.

Касательно того, что будет представлено 8 апреля: мы заметили, что многие художники представлены двумя работами. Здесь есть какая-то идея? 

Да, мне нравится покупать сразу несколько работ. В коллекции много парных произведений, которые таковыми не задумывались. Обычно они из одной серии. Когда я объединял некоторые работы между собой, получалась взаимосвязь, о которой автор даже не думал. 

А вы рассказывали об этом художникам?

 Да, вполне конкретный пример с серией Action half life группы AES+F. Когда я выбирал работы в мастерской, в приоритете были те, где изображены только мальчики и только девочки. Идея «борьбы полов» — этого в замысле авторов не было. При сравнении появляются совершенно другие тона, о которых художники не думали.

Слева: Лот 19. Группа AES+F. Эпизод 3, №5 из серии «Action half life», 2003
Справа: Лот 18. Группа AES+F. Эпизод 3, №2 из серии «Action half life», 2003

Еще один пример — это две работы Сергея Шаблавина, которые созданы с разницей в 14 лет. Они показывают эволюцию, изменение стиля и развитие творчества художника: от классической образности до Шаблавина, которого мы знаем. При этом идея в работах одна и та же — одиночество. Зритель как бы подглядывает за героинями сзади, не видит их лица. При этом у произведений совершенно разные интонации. Полотно с изображением спальных районов наполнено одиночеством и мечтательностью — оно о прожитой жизни, вторая же работа о том, что впереди. Все эти параллели возникают в парных произведениях. Что касается фотографии, то я всегда старался купить минимум две работы — так можно увидеть взаимосвязь между ними, сохранив контекст.

Слева: Лот 21. Сергей Шаблавин. У окна, 1978
Справа: Лот 22. Сергей Шаблавин. Таити, 1992

Что такое «хорошая коллекция»? 

Я считаю, что хорошей коллекции присуща смысловая нагрузка, однородность. Внутри определенного объема работ в моей коллекции есть отдельные блоки — коллекция работ Фурманного переулка, неоакадемистов. Они никак не связаны между собой, это получилось случайно. Хорошая коллекция — целостная по своему смыслу, а не «разношерстная». Конечно, все что я собрал на данный момент можно назвать «коллекцией современного искусства», однако для меня это больше «собрание». Внутри него есть хорошие коллекции определенных периодов, художников и стилей. И если возвратиться к вопросу о том, что такое хорошая коллекция, то важно, чтобы коллекционер обновлял и совершенствовал свое собрание, превращая его тем самым в коллекцию.

Слева: Лот 33. Ольга Чернышева. Из серии «Русские пословицы», 1989. Коллекция Фурманный
Справа: Лот 34. Вадим Фишкин. Фабрика-рыба, 1990. Коллекция Фурманный

Это подводит к одному из следующих вопросов: как понять, что пришло время обновить коллекцию? 

К кому-то осознание приходит само, кто-то пользуется услугами консультантов. Участие коллекции в выставке — это довольно тяжелый и важный период, потому что вы перед всеми «раздеваетесь», слышите комментарии: «вот, эта работа слабая, у этого художника есть работы намного сильнее». Обновление необходимо, иначе вы превращаетесь в собирателя. Если вы создаете музей своего имени и показываете, что вы коллекционировали — не вопрос, тогда можно оставлять собрание без изменений. Меняются вкусы, происходит эволюция восприятия. Например, в моем собрании могло быть 20-30 работ немецких художников, но не было финансовых возможностей создать интересную коллекцию, поэтому я переориентировался на российское искусство. 

Баланс между собирательством и концепцией: насколько он возможен? Необходимо ли подталкивать себя к мысли о том, что нужно придерживаться определенной концепции или это процесс естественный?

Все должно быть для удовольствия. Ведь коллекционирование, в основном, - это страсть. Когда ваше собрание разрастается и вы становитесь известным коллекционером, то поступает множество предложений о приобретении работ. Здесь важно следовать принятым для себя критериям коллекционирования и не покупать все, что нравится. Мне, например, нравится больше, чем я готов купить. Но это не вопрос ограниченных финансов. Я понимаю, что это красивая работа, но она мне ни к чему, например, она относится к какому-то периоду, которого у меня нет. Это самоограничение, дисциплина в рамках той идеи, вокруг которой складывается коллекция. Многие коллекционеры начинают с Айвазовского и Шишкина, нонконформизма, а потом уже приобретают что-то актуальное — в результате получается несколько коллекций. Есть более сфокусированные коллекционеры, которые придерживаются единой концепции и говорят: «я коллекционирую только это». Баланс всегда важен. У меня есть работы, которые были приобретены на выставках совместно с семьей, понравились супруге или детям, — эти произведения находятся в рамках собрания, но не всегда становятся частью коллекции.

Михаил Царев в экспозиции выставки ЧК ЦАРЕВ. Источник: VLADEY

Влияет ли среда? 

Да, на меня очень влияет. И тема актуальности тоже. Есть коллекционеры, которые ищут работы через аукционы, а я не собираю конкретный период и не привязан к определенному художнику или стилю. Для меня важна смысловая нагрузка работы. Прожив 10 лет в Киеве, я естественным образом погрузился в местный художественный контекст, поэтому в моей коллекции много украинских авторов.

Интересно, что в коллекции «Фурманного переулка» есть ряд украинских художников, которые работали там, и я рад, что смог познакомиться с некоторыми из них в дальнейшем. 

Про «Клуб коллекционеров». Почему важен диалог между коллекционерами, художниками и галереями? Почему вы решили этим заняться? 

Подобные коллаборации развивают рынок и современное искусство в принципе. Как предприниматель, я считаю, что есть рынок, и не надо этого стесняться. Есть художники, которые хотят продавать свои работы, и люди, готовые их приобрести. Для здорового и стабильного рынка необходимо несколько составляющих: художники творят, галереи помогают развиваться, музеи, коллекционеры, как частные, так и корпоративные, приобретают работы. Этот круг необходим. 

«Клуб коллекционеров» мы создавали в начале 2000-х годах, тогда было мало внимания к современному и актуальному искусству. Рынок был небольшой, не было крупных институций, как «Гараж» или «Винзавод». Все проходило неформально. Идея была в том, что мы делимся друг с другом опытом, развиваемся, ездим вместе за границу на арт-ярмарки, приглашаем иностранных коллекционеров в Россию. И я считаю, что деятельность клуба привлекла общественное внимание к современном искусству.

Михаил Царев в экспозиции выставки ЧК ЦАРЕВ. Источник: VLADEY

Что вам нравится в современном искусстве, а что нет? По сравнению с временами, когда вы только начинали. 

Мне нравится, что рынок стал более структурированным — появились молодые и устоявшиеся галереи, ярмарки, аукционы, как VLADEY. В каждой стране в сфере современного искусства есть определенная иерархия, рост, эволюция. Нравится, что коллекционеры стали другими, с более осознанным подходом: провенанс, сертификаты, правильная структура коллекции. У нас была более дружеская и неформальная обстановка. Раньше все выставки заканчивались совместными ужинами: художники, коллекционеры, кураторы. Было много других форматов общения. Произошло отдаление коллекционера от художника.

Развитие рынка и конкуренция помогают правильно структурировать ценообразование. К сожалению, когда искусственно выстреливает какой-то художник (а это возможно при раскрутке имиджа), то это наносит вред и самому автору, и галерее, и коллекционеру. Устойчивость рынка базируется на определенной объективности ценообразования. Успех зависит не только от выставки в крутой галерее в центре Москвы, но и от того, прошел ли художник определенные этапы развития, определены ли искусствоведами смыслы его работ. Когда это все есть, вы понимаете, в чем состоит ценность автора. Любое искусственное ценообразование невозможно удержать надолго — это вопрос нескольких лет. Если художник, раскрученный за счет имиджа, не займет свою нишу, он рано или поздно упадет в цене. 

Как вы познакомились с Владимиром Овчаренко? 

С ним было невозможно не познакомиться. Галереи в 1990-х годах можно было пересчитать по пальцам. Улица Тверская и дом с галереями — это было обязательное место для посещения. Мне всегда нравилось, что у Владимира присутствовало зарубежное, немецкое искусство. Вы понимали, что придете и увидите что-то топовое.

Михаил Царев и Владимир Овчаренко. Источник: VLADEY

А где вы обычно покупали? Как происходит процесс покупки? 

Я начинал делать приобретения через галереи. Это был мой личный принцип, часть кодекса поведения. Мы приняли его в «Клубе коллекционеров» и старались соблюдать. Я был знаком со многими художниками, но их продвижением занимались галереи. И если вы заинтересованы в том, чтобы был нормальный рынок современного искусства, необходимо этот принцип соблюдать. Это помогает в первую очередь художнику, потому что неструктурированные покупки напрямую у него разрушают ценообразование и провенанс работ. Автор должен стараться работать с галереями. 

Когда искусство стало популярно, но начались тяжелые времена, после кризиса 2008 года, я начал покупать работы на благотворительных аукционах. Я считал, что выполняю две миссии: пополняю коллекцию и в то же время занимаюсь благотворительностью. В том числе я помогал организовывать подобные аукционы. В исключительных случаях делал приобретения у художников, с которым дружил и общался, когда у них были тяжелые периоды, и они оставались без сотрудничества с галереями. Покупаю работы и на аукционах, конечно, но это в последнее время. Был период, когда интерес к российскому искусству был очень большой, в 2000-е годы, на зарубежных торгах буквально все сметалось. Сейчас, когда интерес спал, я вижу, что люди сбрасывают работы, и понимаю, что это хорошая стратегия для пополнения коллекции.

Стоит ли рассматривать сейчас современное искусство как инвестицию? 

Я считаю, что стоит. Во-первых, это рынок и он никуда не денется. Некоторые произведения я хорошо продал и с существенным приростом. Проблема состоит в том, что невозможно сказать, работы какого художника будут расти в цене, поэтому необходимо разнообразие. Если рассматривать современное искусство как инвестицию, то нужно покупать разных молодых авторов, чтобы было, допустим, пятьдесят художников и из них, возможно, десять выстрелят. Есть авторы, которые уже вписаны в российскую арт-среду — ничего не нужно доказывать, но есть и недооцененные. Я осознанно покупал либо состоявшихся художников, либо молодых, но при этом продолжал следовать своему принципу актуальности и целостности коллекции.

Михаил Царев в экспозиции выставки ЧК ЦАРЕВ. Источник: VLADEY

Как появилась коллекция Фурманного переулка? 

Здесь все эмоционально. Это не мой период и индивидуально, каждую работу по-отдельности я бы не стал приобретать. Я не жил тогда в Москве и не посещал этот сквот. Однако произведения художников Фурманного близки концептуальным работам из моей коллекции. Когда мне порекомендовали обратить внимание на один европейский аукцион, в голове возникло несколько причин: во-первых, мне понравились работы; во-вторых, купить за один раз несколько произведений одного периода — это большая удача, поскольку на покупку по-отдельности могут уйти десятилетия. Наконец, эти работы были вывезены за рубеж в 1980-х годах, и я подумал, что интересно было бы все это вернуть в Россию. Поэтому решился. Это тоже своего рода миссия, поскольку для меня это было «потерянное» искусство и неизвестно, какая у него была бы судьба. Это коллекция музейного уровня. Сейчас вы смотрите на идеи, которые заложены в работах, и они до сих пор актуальны.

Слева: Лот 41. Сергей Калинин. Золотое сечение, 1989 (коллекция Фурманный)
Слева: Лот 32. Гия Абрамишвили. Патроиотический союз, 1989

Про разные медиумы, техники: Макаревич, Electroboutique. Была ли какая-то концепция выбора? 

Я искал смыслы, а форма была не так важна. У Игоря Макаревича сама по себе гениальная идея, которая отсылает к осознанию, что такое рисунок — могут ли быть трехмерные картины, содержащие другие объекты. У Аристарха Чернышева (прим. VLADEY группа Electroboutique), слова, тексты, убегающие из литературных произведений.

Слева: Лот 20. Группа «Electroboutique». Полка, 2009
Справа: Лот 8. Игорь Макаревич. Унок из серии «Рисунки старых советских мастеров», 2000

Работа Сергея Шутова «Чужие здесь не ходят», имитирующая настольный хоккей. Если кто-то встал и начал задумываться: «о чем это?», то я своей цели достиг. Мне нравятся объекты, которые заставляют думать. Техника была не важна. Я люблю объекты, с которыми можно что-то делать, где есть тактильные ощущения — такие произведения разрушают музейный стереотип «не прикасаться».

Лот 3. Сергей Шутов. Чужие здесь не ходят (русский интерактивный пейзаж), 2000

Ваши топ-лоты? 

«Монро встречает Гагарина», конечно. Владислав Мамышев-Монро признан, но все равно недооценен его лубочный стиль. Ранняя работа 1978 года «У окна» Сергея Шаблавина, она мне кажется нетипичной для него, для того стиля, к которому мы привыкли. Полотно Виталия Пушницкого, «Обиженные гении уходят из искусства» — можно долго рассматривать детали, и еще здесь есть гениальная идея о разрушении академизма.

Слева: Лот 15. Владислав Мамышев-Монро. Монро встречает Гагарина, 2006
Справа: Лот 6. Виталий Пушницкий. Обиженные гении уходят из искусства, 2006

Там же еще отсылки? К Ренессансу? 

Больше античное, Парфенон. И может они обиделись, что современные художники отвернулись от классического искусства, от канонов. Это пересекается с питерской темой — «Новой академией». 

К какому искусству вы бы посоветовали присмотреться начинающим коллекционерам? 

Я считаю, что сейчас есть замечательная возможность собирать коллекцию работ художников, которые уже стали частью актуального искусства. На Западе — спад, интерес к современному российскому искусству утихает, и на аукционах попадаются интересные произведения. 

Имена, которые не исчезнут из истории отечественного современного искусства, — я бы покупал их и пытался сформулировать, какое это направление, какова концепция собираемой коллекции. Например, сейчас формируется новый стиль живописи, объединяющий элементы абстракции и фигуративного искусства. Я бы обратил на это внимание.

 Если финансовые возможности не позволяют приобретать работы состоявшихся художников — участников музейных выставок и арт-фестивалей (например, биеннале), то конечно нужно присмотреться к молодежи. Молодые художники, молодые группы — прекрасная возможность для входа. Тот же Влад Монро, он в 1990-х годах тоже был молодым художников, или Георгий Гурьянов, которого покупали, в основном, знакомые и небольшое количество ценителей. С точки зрения признания они тогда были только в начале своего пути.

Михаил Царев в экспозиции выставки ЧК ЦАРЕВ. Источник: VLADEY

---

ЧК ЦАРЕВ

8 апреля, 15:00

Каталог и регистрация