Удары кистей Котельникова и Сотникова

Как жили и веселились, не уставая при этом все время создавать новое искусство, друзья Тимура Новикова Иван Сотников и Олег Котельников.

 Ленинград конца 1980-х годов — впопыхах меняющийся город эпохи Перестройки и, наконец, свободный от всего Петербург ранних 1990-х был прекрасным местом, но неярким внешне и словно застывшим в ожидании цвета, энергии, безумия художественного вторжения, которое привнесли «Новые художники» — арт-банда с Тимуром Новиковым во главе. Среди его ближайших соратников стояли у истоков возникшей в 1982 году группы — богатырского роста и телосложения Иван Сотников и порывистый и небольшой рядом с ним Олег Котельников. Это два действительно выдающихся живописца: гуляя белой ночью по городу, могли утащить пятиметровый рекламный щит, который едва проходил в двери мастерской, чтобы тотчас же начать писать на нем новую работу. Художники творили всегда и везде, из чего угодно делая живопись, графику, коллажи, и в последние два десятилетия ХХ века произвели необъятное количество работ, — и даже чего-то такого, чему сразу не подобрать названия. На торгах VLADEY ПИТЕР представлена только небольшая часть их художественного наследия, которое хранится в самых известных частных коллекциях и государственных институциях от Русского музея в Петербурге до парижского Центра Помпиду. В нашем новом материале — основные этапы жизни и творчества Ивана Сотникова и Олега Котельникова.

Группа «НЧ-ВЧ», старый состав. На фото: Олег Котельников, Агнеш, Тимур Новиков, Сергей, Иван Сотников, Инал Савченков. 1986, ул. Чайковского, Санкт-Петербург, Россия. Источник: ivansotnokov.art

19 мая 1984 года Олег Котельников сделал очередной из многих портретов Ивана Сотникова: быстро написал на подвернувшемся под руку куске оргалита темперой голову с торчащими как на детском рисунке ушами, растрепанные волосы, грустные глаза, щетину, красным подчеркнул рот, наметил орнамент на синем свитере, и закончил всю работу коллажем, приклеив дату из журнальных букв и цифр, — герой вышел живым и очень правдивым. Сотников не раз отвечал другу и соратнику тем же, рисуя его в эти годы в искренней, яростной, «рок-н-рольной» манере с гитарой и подписывая сбоку тексты Котельникова — например, «Мама умирала тихо только изменяла цвет».

Лот 14. Олег Котельников. Портрет художника Ивана Сотникова, 1984

Котельников родился в 1958 году и учился в одном классе с Тимуром Новиковым — в школе на Шпалерной улице они сидели за одной партой: «на химии, я помню, мы рисовали комиксы и очень влияли друг на друга». В 2000 году Котельников написал знакомый ему с детства вид — Нева и тюрьма «Кресты» на противоположном берегу реки. Сотников был моложе на три года (он родился в 1961 году), и учился в Детской художественной школе №1 на Фонтанке, ходил в эрмитажный кружок «Юные друзья искусства». О знакомстве с Сотниковым, случившемся в конце 1970-х годов, Котельников вспоминает в интервью Екатерине Андреевой для книги о Тимуре Новикове: «Мы заехали к нему домой, или, может, впервые встретились рядом с туалетом напротив Сенного рынка. Мы были с Новиковым, гуляли на Покровке». Места в устье Фонтанки, от Обводного до Екатерининского канала и вокруг Покровской площади — родные для Сотникова: из окна мастерской, выходящего на площадь (которая в советское время носила имя Тургенева), им было написано много пейзажей.

Лот 16 Олег Котельников Кресты, 2000

Трое друзей мгновенно сошлись, они были готовы творить и раскрашивать все вокруг, ясно и бодро осознавая себя художниками. В Ленинграде последних брежневских лет, который был пустым и замершим городом, вряд ли нашлись другие такие герои, и все они — вчерашние школьники, начинающие музыканты рок-групп, живописцы и просто странные фланеры, — узнавали друг друга «на раз». Художники постоянно собирались, устраивали стихийные показы новых работ вместе с группой «Летопись», которая возникла вокруг Бориса Кошелохова — «Боб» и его компания походили на хиппи, длинные волосы носили в то время Новиков и Сотников. Но уже в 1983 году во время подготовки к несостоявшейся групповой выставке, получившей название «Съезд экспрессионистов», на фото все по-модному коротко стриженые, а Котельников позирует в узких черных очках стиля new wave.

«Съезд экспрессионистов», 1983. Н. Батищева, А. Тагер, С. Россин, Т. Новиков, Б. Кошелохов, И. Сотников, В. Овчинников, О. Котельников. Фото: (Е-Е) Евгений Козлов

В 1980 году на волне либерализации перед московской Олимпиадой состоялась большая выставка Михаила Ларионова, и друзья пропадали в залах Русского музея, учась у русских футуристов тому, какой должна быть живопись. Ларионов мог написать картину на снятой с петель деревянной двери или вклеить в оформлении книжного разворота конфетную обертку, — свой творческий метод он определил словом «всёчество», которое взяли на вооружение молодые художники, объединенные обсессивной любовью к рисованию. В отличие от старших товарищей по искусству, они позволили себе не заниматься борьбой с официозом или политическим противостоянием, и сразу с лихвой зачерпнули художественной энергии словно через голову нескольких поколений, — ярким свидетельством этого может быть написанная Сотниковым под явным влиянием ларионовской выставки в 1981 году свободная реплика «Венеры» 1912 года, по энергии и внутреннему строю неотличимая от картины Ларионова.

Слева: Михаил Ларионов. «Венера», 1912. Русский музей, Санкт-Петербург, Россия 
Справа: Иван Сотников. «Венера»,1981. Собрание семьи Тимура Новикова. Источник ivansotnikov.art

В 1982 году Новиков, Сотников, Котельников и другие создают группу «Новые художники», подхватив в Ленинграде разворачивающуюся во всем мире художественную моду на неоэкспрессионизм, связанную с немецкими живописцами движения Neue Wilde (прим. «Новые дикие»). Если для американского и западноевропейского искусства неоэкспрессионизм стал радикальным поворотом к фигуративности и изобразительности после концептуализма, то отрезанные в это время от мирового контекста «Новые художники» в Ленинграде, «Мухоморы» в Москве, «великие чародеи живописи» вроде Валерия Кошлякова в Ростове-на-Дону или Олега Голосия в Киеве, — выглядели прежде всего нарушителями правил и такими же хулиганами, какими были футуристы в начале ХХ века. 

В петербургском искусстве всегда придавалось особенное значение «культурности», поэтому непочтительная и бодрая художественная молодежь стала удивительным и заметным явлением. На одном фланге находились тесно и лично связанные с живописной традицией «Митьки», вместе с которыми часто выставлялся Сотников, — диаметрально противоположны им были всякие доморощенные панки и любители черного юмора, некрореалисты, в кругу которых вращался Котельников. «Новые художники» с Тимуром во главе объединяли все это разнообразие.

Слева: Иван Сотников и группа Митьки. Источник ivansotnikov.art.
Справа: Некрореалисты — Евгений Юфит, Сергей Чернов, Андрей Мертвый и Юрий Циркуль, 1980-е. Источник RAAN

Выступая как синтетические авторы, они вбирали в себя все самое модное и передовое, не проводя границ между писанием картин, стихов, музыки, театральными постановками или съемкой кино. Стихотворные тексты Котельникова, близкие к поэзии Олега Григорьева, естественно превращались в целые альбомы гаражного рока или авангардной шумовой музыки. Сотников вместе с Новиковым стал одним из создателей «первого русского аналогового синтезатора» — утюгона. В октябре 1982 года на коллективной выставке «неофициальных» художников «Форма и цвет» Новиков и Сотников присвоили себе авторство прямоугольного проема в выставочном стенде, назвав его «Ноль-объект» и образовав вокруг целое «Ноль-движение», к которому и относился утюгон как явление «ноль-музыки». В среде «Новых художников» был изобретен свой кинематограф — мультфильмы, созданные прямым рисованием на пленке. Один из них сделан Котельниковым и появляется в фильме «Асса» в качестве «снов Бананана».

«Сны Бананана» из фильма «Асса» режиссер Сергей Соловьёв, 1987

«Новые художники» практиковали коллективную работу, что особенно ярко проявилось в оформлении выступлений «Поп-механики», представлявших собой масштабные перформансы. В работе над сценическими задниками, многие из которых создавались сиюминутно прямо к концертам, сыграл роль художественный опыт коллажа. Глянцевые журналы с качественной цветной полиграфией, еще редко встречавшиеся в стране в эти годы, не представляли для художников иной ценности, кроме как источник картинок, — все они беспощадно резались и соединялись в самые абсурдные композиции, обладавшие при этом пластической четкостью. Примерами таких работ могут служить коллаж Котельникова 1990 года на основе географической карты индонезийского побережья или пара произведений Сотникова: в 1988 году художник решает, что фрагментам рекламы не достает чайки, которую рисует поверх нарезанных полос одним движением, в 1992-м он составляет натюрморт, не уступающий журнальным опытам русских конструктивистов 1920-х годов.

Слева: Лот 15. Олег Котельников. Без названия, 1990
Справа: Лот 12. Иван Сотников. Без названия, 1988

Небольшая картина Сотникова 1992 года «Выступление Поп-механики» точно передает наэлектризованную атмосферу сцены, организованной Сергеем Курехиным по принципу эйзенштейновского «монтажа аттракционов». Постоянные участники «Поп-механики», «Новые художники» вместе с примкнувшими к ним музыкантами «Кино» и «Аквариума», возглавили в эти годы нескончаемый карнавал образов, за которым последовала моды на электронную и танцевальную музыку. Три изображенные Сотниковым фигуры напоминают других героев его живописных серий — большой цикл «Персонажи компьютерных игр» вместе с «Черными машинами» и «Елками» на многие годы сделался отличительной чертой стиля художника.

Лот 11. Иван Сотников. Выступление Попмеханики, 1992

В начале 1990-х важным источником массовой культуры стали видеосалоны, где показывали боевики и ужастики категории «Б». Оттуда в живопись Котельникова пришли инопланетные пришельцы и маньяки-убийцы под маской врачей. Двое поклонников какого-то странного культа изображены Котельниковым в соавторстве с Игорем Рятовым в работе с издевательски неправильным названием «У когостоболит тотатом и говорит». Сотников, в чьих работах в это время тоже появляются черепа и скелеты, соединяет подвижные образы анимации с христианским черепом Адама в основании Голгофского креста и «Пляской смерти». Работа 1992 года словно иллюстрирует страшилку про ожившего на кладбище покойника — скелет восстает с радостным криком «А вот и я!», пугая ворон.

Слева: Лот 17. Олег Котельников, Игорь Рятов. У когостоболит тотатом и говорит, 1991
Справа: Лот 18. Иван Сотников. Morte nature, 1992

Котельников и Сотников — единственные из соратников Новикова, не последовавшие за ним в неоакадемический период. В 1996 году Сотников стал священником Русской Православной Церкви и был рукоположен в сан как отец Иоанн. Служа в бедном приходе Псковской области и восстанавливая храм, он не отрекся от артистических идеалов юности — есть история, как батюшка приспособил под церковные колокола использованные газовые баллоны.

Иван Сотников после принятия священнического сана. Источник ivansotnikov.art 

В 2004 году Сотников вернул себе в паспорте фамилию отца, потомка дворянского рода Фон Штакельберг. Последние годы жизни (художник умер в 2015 году) он подолгу жил в Черногории, в Герцег-Нови и писал пейзажи. Котельников в нулевые годы много бывает в Японии, в его редких работах этого времени очевидны черты восточной живописи. Заповеди дзенских художников-монахов о нераздельности творчества и жизни, процесса живописи и изменений в природе образуют единое целое с принципами, которым были всегда верны «Новые художники». В большеформатных графических циклах, показанных на российских выставках 2019–2020 года, появляются натюрморты с черепами в жанре vanitas, повествующем о бренности существования, но скелеты в исполнении Котельникова по-прежнему танцуют панковский танец пого.

Как стало очевидно за прошедший год, ощущение современной жизни вернее всего выражает живописный экспрессионизм, непревзойденными мастерами которого остаются Иван Сотников и Олег Котельников.

Павел Герасименко

VLADEY ПИТЕР

18 марта, 15:00

Каталог и регистрация