Торги закончились
«Время страшное или смешное время? Эти вещи хорошо сочетаются в сказках, в этих страшно смешных сюжетах.
Сказка о Курочке Рябе именно такая. В ее яйце скрыта игла современности — богатство vs бедность. Люди в мире в основном бедны или считают себя такими. Когда же в их жизнь посылается шанс и Судьба (Курочка Ряба) подносит им золотое яичко (внезапно свалившееся на бедняков богатство), они оказываются в растерянности — не знают, что делать, и колотят по нем чем ни попадя, варварски растрачивая дары небес…
По иронии судьбы богатство всегда "пропадает" в простых руках, но разбить яйцо (открыть его свойства) могут "случайно" пробегающие серые мышки — целеустремленные герои, которые знают, что такое шанс судьбы. Большинство людей, по недоразумению или по необразованности, считают этих героев ловкими проходимцами, которые появляются из ниоткуда и исчезают в никуда (в сказке — юркая мышка). Те, кто замечает, где лежит золото (возможности) и что его раскалывают в надлежащем месте, те легким движением смахивают яйцо (задачу) с устоявшейся доски, делая деньги из воздуха (и совершенно не обязательно путем махинаций). Эта очаровательная легкость подъема (объема) денег, ненасильственного (грабители и олигархи проявятся в другой сказке), отражена в этой сказке — мышь (пробегающая мимо) просто взмахнула хвостиком. Дед и баба плачут — они понимают, что другого шанса разбогатеть у них никогда не будет, — судьба тех, кто уповает на счастливый случай. Курочка Ряба, заботящаяся о деде и бабе (это важная сторона мировой "несушки" — мудрый дух, хранительница семьи) утешает их: "Снесу я вам еще одно яичко, но не золотое, а простое".
Если золотое яйцо является аллегорией богатства, то яйцо простое символизирует обычный житейский (скудный) мир и достаток — пищу и кров. Утешение Курочки Рябы: дед и баба не умрут с голода, проголосуют за серую мышку (набитый желудок) — предел их возможностей и… мечтаний. Можно сказать, что и дед, и баба, и их внучка получили награду в соответствии со своими способностями, а богатством распорядится таинственный "проходимец", у которого Яйцо принесет бóльшую пользу, чем у бездумно прокутивших бы его бедняков.
В моем видении этой человеческой драмы нет предрешенности — быть тебе богатым (счастливым) или нет. В самой своей глубинной основе это сюжет, изменяющий картину окружающего мира, — это сказка о человеческом счастье, которое играет с человеческими судьбами и само любит играющих! Не надо слишком пристально смотреть на свое счастье».
Олег Кулик
Проект «Русское» Олега Кулика — узнаваемый по характерным для его творчества сюжетам и по обилию собак (в 1990-х в России, Европе и США художник прославился перфомансами в образе «человека-собаки»). Сквозь серую нейтральность черно-белой фотографии, призванной узаконить, документировать фантасмагорические картины, вдруг проступает цвет. Вернее, три цвета — красный, синий, белый — триколор, и обильная позолота. «Русское» Олега Кулика (с очередным посвящением Льву Толстому) насквозь литературно, пронизано откровенным морализаторством и черным юмором.
В «Русском» нет привычного для Олега Кулика накала животных страстей. Похоже, Кулику удалось по капле выдавить из себя собаку. Теперь она бегает рядом. Невооруженным глазом видно, что главный персонаж «Русского» не Олег Кулик, а его alter ego — бульдог Клэр Куильти. Резонный вопрос — с чего бы это России, вслед за Куликом, доверять свое представительство английскому бульдогу? Однако некоторые основания есть. Всему русскому — искусству, образу жизни, парламентерству и т.д. — традиционно необходим взгляд со стороны. Взгляд Другого. Как правило, это взгляд из-за границы. Взгляд из-за границы другого биологического вида кажется идеальным в системе ценностей Олега Кулика.
Генеральная линия русского изобразительного искусства XIX века (литературность) была прервана в начале XX века авангардом, который помимо страсти к формотворчеству привнес в искусство страсть к социальному ангажементу. В этом смысле в России мало таких традиционных художников, как Олег Кулик. Проект «Русское» — с его объявленной любовью к рассказыванию историй в духе позднего Льва Толстого, эстетике художников-передвижников и одновременно формальным изыскам — предлагает рассмотреть потенции обеих прерванных русских традиций, привлекая современные изобразительные возможности.
Мила Бредихина, искусствовед
Опубликовано в буклете выставки «Русское. Посвящение Льву Толстому». М.: Риджина, 1999. Публикуется с сокращениями
Подробный отчет о сохранности высылается по запросу.
