Торги закончились
Очередной портрет в серии «мутантных типов» автора: портрет с разворотом головы в три четверти, портрет — будто знакомый образ, лик Рембрандта, величайшего живописца или оммаж автопортрету в истории культуры?
Кому-то, вероятно, здесь может привидеться портрет фюрера в парике фрау или, скажем, портрет мадам с Монмартра. Возможно, она меценатка, любительница коньяка и поэзии сюрреалистов. А, может быть, это портрет петербургского художника Заславского — предводителя молодых дарований и повелителя рыхлой мясистой натуры, а также женщин бальзаковского возраста с кистью в пучке волос и бутылочкой красного, «всегда мечтавших рисовать».
И все же, кто этот кучерявый немолодой поклонник Ричарда Таттла?
Кажется, он смотрит прямо на зрителя… И вопрошает: а вам нравится предметно-ориентированное искусство, вот эти вот палочки с шариками, бегущие по верхушке холста?
Видите ли вы «объекты, которые выглядят такими, какие они есть»?
Или, может быть, в правом верхнем углу картины вы видите еще одно лицо?
Земляное, коричневое, с разноцветными ромбиками глаз, страдающее насморком, со свисающим из ноздри носовым платком?
Так что же вы видите на картине?
Каждый зритель здесь видит что-то свое. И немолодой кучерявый человек видит, что вы видите что-то свое, и земляное лицо видит задумавшегося коллекционера, а, может, монтажника с перфоратором или аукциониста в строгом костюме, который торопится закончить торги и выпить коньяка, а затем в кровать и… На сон грядущий прочитать стихотворение Бретона:
«Уж лучше жизнь чем плоские эти призмы кричащие краски
Чем эти смутные времена и жуткие эти машины
в которых бьется холодный пламень
Чем перезрелый камень
Уж лучше сердце — опасная бритва
Чем бормочущий пруд
Чем растекающийся по воздуху и по земле белый туман
Чем брачный благовест который окрутит меня со вселенской суетой —
Уж лучше жизнь....»
Александр Цикаришвили
Александр Цикаришвили — живописец, график, скульптор, перформер, музыкант, но прежде всего — лидер, идеолог и мотор объединения «Север-7», ставшего значимым художественным вкладом Санкт-Петербурга в отечественное искусство второго десятилетия XXI века. Часто Цикаришвили не делает различия между художественными материалами, привычно считающимися высокими, и условно низкими «нехудожественными», как земля и мусор, которые щедро добавляются в его произведения, о чем можно судить по представленной работе. Обладая всеми профессиональными умениями и ремесленными навыками живописца и скульптора, Цикаришвили стремится сохранить в сделанной вещи первоначальный творческий импульс, выраженный во всем, начиная от сюжета и обстоятельств ее создания до отношения к форме, взятой словно в процессе становления. V
