Протоконцептуалист, главный бытописатель советского времени, создатель одних из первых реди-мейдов в истории отечественного искусства — Михаил Рогинский в начале 1960-х открыл мир советского быта как предмет художественного исследования и осмысления. Поэт Генрих Сапгир называл его работы «русским поп-артом», а сам Рогинский говорил, что на холстах у него каждый раз «только импровизация». В 1978 году художник вместе с женой Лианой эмигрирует во Францию: так в его творчестве начинается парижский период — время ностальгических композиций, посвященных советскому укладу и жизни в Москве.
Повседневность завораживала его, поскольку являлась бесконечным источником художественных образов. Еще в 1960-е у Рогинского был целый период «поэзии предмета», когда буквально весь коммунальный хозяйственный и продуктовый быт перекочевал в его картины. Однако его эстетическая позиция никогда не несла в себе даже попыток обличения послевоенной советской жизни или политического строя. Будучи убежденным антисоветчиком (эмигрировал, потому что не мог больше выносить происходящего), Рогинский писал бесконечные натюрморты и композиции из того, что его окружало, потом прекратил их делать более чем на десятилетие и вернулся к подобному уже во Франции в конце 1970-х, но совсем по-другому (серии бутылок и книжных полок). И только в 1980–1990-е предметы и вещи вновь захватили его.
В этот период Рогинский начинает добавлять в работы текст: клише или же случайные обрывки фраз на русском, французском и латинице органично встраиваются в натюрморты с бытовыми предметами. В представленной работе 1993 года текстовая надпись «Грязная посуда» дополняет ряд бутылок, банок, кувшинов и кастрюль, размещенных в излюбленном художником формате свитка. Изображенные предметы, почти сливающиеся, но при этом сразу и точно распознаваемые, — не атрибуты буржуазного дома, но часть обыденной жизни, воспоминаний, окрашенных светлой ностальгией. Историк искусства Ольга Юшкова пишет о методе художника: «Взгляд в упор и без вранья — вот то, что отличает Рогинского. Его кастрюлю или чайник любая хозяйка возьмет в руки без страха. Он сумел выразить бытовой смысл вещи, на самом деле очень глубокий. За этой кастрюлей серийного производства стоит не застолье, а хлеб насущный — естественная каждодневная еда любого человека. За ней стоит время, и не только. Она вызывает в памяти особенности быта советской действительности» (Ольга Юшкова. «Михаил Рогинский: нарисованная жизнь», 2017).
Рогинский с нежностью и трепетом относился к простому советскому быту, его архитектуре и интерьерам, но не выносил советскую идеологию. «Когда я не мог ничего нарисовать, я включал радиоточку, слушал гнусную советскую музыку, идиотские речи дикторов и начинал рисовать» — так художник описывал свой творческий процесс. Идеологическим штампам Михаил Рогинский противопоставлял настоящую жизнь во всей ее сложности, маленьких деталях и радостях.
1999. Париж, Франция. Источник: lechaim.ru
Представленная работа вероятно была написаны в мастерской в Париже — небольшом помещении без окон со сводчатыми стенами. К ним Рогинский крепил свои холсты и так экономил на подрамниках. Его работы, висящие друг за другом, напоминали причудливые занавески. Из такого камерного пространства художник словно совершал путешествия в советские многоэтажки и срисовывал их повидавшие виды и знакомые каждому атрибуты. Именно в них, по мнению автора, воплощена Россия, в них кроется основа бытования человека на отведенном ему клочке земли. Михаил Рогинский понимал, что его творческая задача не должна заключаться в том, чтобы совершить открытие в жанровой живописи, которая существует со времен Возрождения. Ему было интересно другое: попытаться сказать что-то новое на уже существующем языке натюрморта и бытового жанра. Из его многочисленных кухонных, клозетных и магазинных зарисовок складывается целое исследование по антропологии советского коммунального быта. V
Подробный отчет о сохранности высылается по запросу.
