С каждым годом роль этого художника осознается как все более и более значительное явление. Его объект «Красная дверь», его монументальные многофигурные композиции на клеенке, его пейзажи-воспоминания о московской жизни, написанные в Париже, — магазины, очереди, застолье — уже стали неопровержимыми вехами в истории отечественного искусства второй половины ХХ века. Однако три представленные работы оказываются совершенно неожиданными в контексте его творческой эволюции. В конце 1980-х годов, прожив 10 лет в Париже, Рогинский делает серию абстрактных работ — на холсте, на картоне, на дереве. Эти произведения выходят за пределы картинной плоскости и обретают третье измерение — недаром автор называл их «рельефами». Эти три работы участвовали в выставке «Вокруг рельефа» (Государственный музей изобразительных искусств им. А.С. Пушкина, 2010), где они были экспонированы в одном пространстве с древнеегипетскими культовыми предметами — жертвенными столиками, изображения на которых заменяли, как полагали египтяне, реальные продукты. В соседстве с этими артефактами была выявлена пластическая лаконичность и экспрессивная цельность рельефов Рогинского. Рельефы Рогинского несут огромную историческую память: помимо египетского рельефа, зритель может вспомнить и об архаике, и о кубистическом ассамбляже, и о контррельефах русского авангарда. Но прежде всего, эти работы будят в нас осязательную, тактильную способность постижения мира, которая может оказаться невостребованной в век цифровых технологий. V