Представленная работа относится к тому же периоду времени, что и знаменитые альбомы Кабакова, известные под общим названием «Десять персонажей», в которых он с помощью текстов и иллюстраций рассказывал истории придуманных им героев. «“Темы-образы”, послужившие изготовлению “Десяти персонажей”, — это темы моего сознания, которые сейчас с большого уже расстояния могут быть представлены как основные “мифемы” болевых сгустков, комплексов, неврозов или даже истеризмов, не знаю, как назвать поточнее», — говорит Кабаков. В мастерской художника на Сретенском бульваре чтение этих альбомов гостями превращалось в своеобразный ритуал с рассматриванием рисунков и зачитыванием вслух текстов. «Как жанр альбомы находятся в промежутке между несколькими видами искусства. От литературы (прежде всего — русской) у альбомов повествовательность, сюжет, герой, но, главным образом, прямое включение больших масс текста, чужого или созданного самим автором. От изобразительного искусства — возможность существования отдельного листа альбома как самостоятельного станкового целого… Поэтому текст, который помещен на лист альбома, должен быть написан от руки, чтобы тем самым включиться в изобразительный ряд». 

В представленном произведении художник сосредотачивается исключительно на рукописном тексте, который становится самодостаточным и самоценным, в том числе и как визуальный образ. Кабаков, будучи одним из основателей московского концептуализма, представители которого выработали свою стратегию работы с изображением-текстом, отмечал: «Это есть предмет чистого, завершенного на себя “ТЕКСТА” в точном смысле этого слова. Этот ТЕКСТ, о котором заведомо известно, что он никому не обращен, ничего не означает, ничему не соответствует, тем не менее очень много значит “сам по себе”, и вот интерес, внимание, “работа” с этим текстом составляют особенность нашего обращения с этой изопродукцией. Наши тексты обращены только к текстам, и любой текст есть ответ на текст предыдущий».

Всего на двух листах автор повествует нам о загадочной истории некоего персонажа по фамилии Кирилов, проживающего в городе Козельск и готовящегося отправиться в путешествие. После визита таинственного «Некто» планы Кирилова меняются.  Текст напоминает краткий сценарий, поскольку в нем дается лишь отстраненное перечисление событий, время и место действия, а также момент появления новых персонажей  — Александры Львовны, которая тоже что-то должна рассказать, но ее рассказ только упоминается и остается где-то «за кадром». И без того краткая история словно обрывается на втором листе, на середине предложения, в конце которого не поставлена точка. Таким образом, зрителю оставлен широкий простор для фантазии, возможность решить для себя, кто этот загадочный персонаж, пришедший к Кирилову, что могла рассказать Александра Львовна, и какие еще события произошли в Козельске. Возможно, что текст самого первого листа, условной «обложки», указывает на то, как стоит обращаться с иллюстрациями  или изображениями в этом рассказе, которых, однако, изначально не существует. Каждый лист этой работы, отразивший в себе основные стратегии московского концептуализма и практики Кабакова в частности, подписан и датирован автором. V

---

 

Подробный отчет о сохранности высылается по запросу.