Когда работы Валерия Кошлякова интерпретируют как продолжение классической или консервативной традиции, это, конечно, суждение ошибочное. И хотя сам автор во многих интервью именует себя «консерватором», это стоит воспринимать как эксцентричную шутку знаменитого живописца.
Кошлякову, как представителю поколения, называвшего себя постмодернистами, была не чужда ни классическая традиция, ни авангард, — в сфере его интересов исторические тенденции советской культуры занимали равное и достойное место. Быть может, этот синтез им был осознан тогда, когда они с Авдеем Тер-Оганьяном, два ростовских приятеля, в 1989 году собрали картины и переехали в Москву, в пустой конструктивистский дом на Котельнической набережной, из окон которого был виден эклектичный и разноплановый центр столицы.
Работа «Клуб с пальмой» тоже построена на синтезе нового и старого — современная архитектура в резкой аксонометрии и бассейн-руина с классической скульптурой. Бассейн слегка смещен относительно центра так, что составляет со зданием единую смысловую ось, композиционную струну, когда самая высокая точка скульптурной группы фонтана сливается с вертикалью башни. Этим же образом, путем динамического взаимодействия, автор так соединяет принципы модернистской эстетики с каноном сталинского классицизма, что они даже меняются друг с другом некоторыми сущностными чертами. Например, клуб, один из элементов конструктивистского «города-сада», малоэтажного и разворачивающегося вширь, предстает сейчас с вертикалью башни, которой впору конкурировать с Дворцом Советов. В свою очередь, классицистический бассейн представляет здесь мощную горизонталь, по которой были ориентированы все здания раннего модернизма. Не менее остроумно трактуется слияние с природой: художник не столько живописует растения, сколько пользуется коллажем, вырезками из глянцевых журналов.
Идея «здесь будет город-сад» предстает как лакированная цитата. Придуманная в конструктивизме стратегия максимального озеленения общественных зданий была реализована в 60-е годы: можно вспомнить культ зимних садов того времени, Дворец пионеров на Ленинских горах, Дом ученых в академгородке Новосибирска. Кошляков идет дальше, и пальмы его клуба вырываются наружу, намекая на изменение климата в России.
Другая золотая мечта авангарда — НОТ, научная организация труда, совершенствование рабочих условий на основе достижений науки и передового опыта. Безбожно попранная в СССР во все времена, она выражена в этой работе путем соединения офисной архитектуры и паркового фонтана. Идея отдыха в развитом демократическом государстве, как писал Маркс, перестает быть уделом элит. Более того, в постиндустриальной реальности меняется само понятие труда — работать с компьютером можно и в парке.
Композиция построена таким образом, что вода фонтана в основании может читаться фрагментом моря, и дом, в таком случае, приобретает вид большого корабля у берега тропического острова. Этой интерпретации вторит холодная голубовато-серая гамма работы, не столь частая для художника. Утопический (пост)модернизм предстает трансатлантическим лайнером — остается только грезить о билетах на него. V
Подробный отчет о сохранности высылается по запросу.
