Для Ильи Овсянникова штудия обнаженной натуры обращена сразу к нескольким направлениям образных поисков. Жанр ню, сопровождающий историю живописи на протяжении нескольких столетий, в двадцатом веке активно использовался классиками модернизма, совмещавшими в его пространстве задачи чисто пластические и более сложные, связанные с введением в композицию сюжетной интриги, когда одна фигура представала в диалоге-взаимодействии с другой или оказывалась частью целостного декоративного ансамбля. Здесь вроде бы намечается возвращение к нарративу. Однако момент выраженности фабулы, сюжетной коллизии, как правило, тут же снимался, поскольку автору гораздо важнее найти некие принципиальные для него закономерности организации цветового, пространственного, ритмического решения. Точно так же Илья Овсянников, работая в границах мотива ню, постоянно меняет ключевую пластическую задачу. Он не просто находит для своих обнаженных новые позы, активизируя жесты фигур и меняя положение последних относительно друг друга, но и наделяет подобные произведения новым пониманием функции фона и пространства. Последнее, пожалуй, является в «Жанровой сцене № 27» ничуть не менее важным действующим лицом, чем обе девушки. Автор использует мотив зеркального отражения, когда рифмуются наклоны торсов, движения рук его героинь и даже положение их ладоней. В то же время он закрепляет за каждой из фигур пространственные зоны, которые сразу начинают взаимодействовать и активно проникать друг в друга. Сами линии рук и длинные пальцы, кажется, акцентируют ситуацию «ощупывания» пространства. Оно, в свою очередь, расслаивается на несколько планов, обозначенных расположением фигур на поверхности холста и их отношением к фону.
Монохромная гамма заостряет ситуацию неустойчивого равновесия между черным и белым, светом и тьмой, которые приходят к необходимому единству благодаря удачно налаженному молчаливому диалогу обнаженных девушек. Жанровая завязка в данном случае — это во многом прочно завязанный узел поз и жестов, то практически точно повторяющих друг друга, то нарушающих зеркальную симметрию. Мы вслед за автором картины мысленно вновь выстраиваем эту систему «сдержек и противовесов», восхищаясь мастерством в решении очередной живописно-образной задачи, на взгляд стороннего наблюдателя элементарной, но на деле требующей высочайшего такта, чувства пропорции и тона, умения строить картину как на широких обобщениях, так и на тонких нюансах. Это позволяет возвести натурную штудию на уровень завершенного произведения, обогащающего мотив ню новой и важной образной гранью.
Руслан Бахтияров
Подробный отчет о сохранности высылается по запросу.
