Еще при жизни Элий Белютин, его личность и творчество, стали обретать статус легенды. О нем с придыханием говорили ученики и последователи — члены организованной им в 1950-х студии экспериментальной живописи и графики «Новая реальность». Среди них было немало профессиональных художников — мастеров разных видов искусства, главным образом, прикладного. Параллельно с выполнением официальных заказов они с упоением занимались по системе Белютина, которая открывала путь в мир свободного творчества. Его занятия не обучали художественному ремеслу, но были способны дать нечто большее: возможность ощутить себя свободным в атмосфере духовной несвободы.
Его понимание искусства резко отличалось от общепринятого и допустимого в рамках господствующей советской идеологии. Произведения Белютина и его учеников стали мишенью критики Н. С. Хрущева во время посещения им в 1962 году выставки «30 лет МОСХ» в Манеже. Несмотря на запреты и преследования, деятельность студии продолжалась. После 1962 года ее главной творческой базой стала дача Белютина в Абрамцеве. Студийная работа велась здесь с весны до поздней осени. Обычной практикой были ежегодные выставки-смотры, проходящие на природе под открытым небом. Наследие студии велико, недавно состоялись большие ретроспективные выставки творчества ее участников почти за полвека: в Русском музее в 2014 году и в Московском музее современного искусства в 2017 году.
Масштабный холст воспринимается Белютиным как арена действия. Его картина создает вокруг себя поле смыслов. В соответствии с «теорией всеобщей контактности», сформулированной художником, она становится местом сложного взаимодействия автора и зрителя, творца и его произведения, объекта искусства и того, кто его воспринимает. Сила ее воздействия заключена в экспрессии формы, цвета, открытости авторского жеста. Эта пластическая свобода — факт, заслуживающий особого внимания, ведь работы писались в годы политического и культурного застоя.
Художественная реальность произведений Белютина многомерна и не поддается повествовательному описанию, превосходя его в богатстве смыслов. В представленной работе «Мадонна с младенцем» художник обращается к традиционному для мирового искусства сюжету, исследуя тему материнства: образ матери и ребенка появляется в работах Белютина в 60-х годах и с тех пор становится одним из лейтмотивов всего творчества художника. На холсте конца 1980-х два образа сплелись вместе и представляют собой единое целое изображение, которое едва ли можно разобрать на отдельные фрагменты. Плотными пастозными мазками Элий Белютин создает композицию, где Мадонна держит младенца на руках, а вокруг них — глубокая темнота: драматический темно-коричневый цвет вносит ноты тревоги и неясности. Мать словно ограждает собой младенца, стараясь защитить его от этого мрака. Лучащийся синий и лазурный голубой, считающийся цветом Богоматери, символизируют иной небесный мир. Гармонично вместе с ними сочетается и белый, цвет чистоты и святости, а также красный и черный, вносящие в работу контрасты и делающие композицию более фигурной. Яркие цвета словно светятся и затмевают собой фон, от которого остается лишь тонкое темно-коричневое окаймление. Кажется, что образы могут в любое мгновение выйти за пределы этой «рамки», а потом и за пределы всего холста. Не сдерживаемые ничем они наполнены абсолютной свободой. Создавая это произведение в недружелюбной к вольнодумцам советской среде, художник обращается и к своему зрителю. Искусство как экзистенция и как способ жить — едва ли не самый важный урок, который преподал Белютин своим примером. V
Подробный отчет о сохранности высылается по запросу.
