Алексей Сундуков получил полноценное академическое образование и в советское время мог бы сделать блестящую карьеру. Но его амбиции были куда значительней. Эндрю Соломон в своей книге The Irony Tower (1991) назвал Сундукова «радикальной фигурой из Союза художников». Не отказываясь от традиционной техники, Сундуков стремился превратить ее в инструмент злободневного анализа, раскрывающего психологическую суть происходящих социокультурных процессов. В это же время куратор и теоретик искусства Виктор Мизиано писал, что творчество Сундукова представляет собой «мучительный процесс изживания традиционных форм художественного мышления».
В 1989–1990 годах работы Сундукова были показаны на важнейшей русско- американской выставке «10+10», в которой, помимо прочих, участвовали известные американские художники Дэвид Салле и Питер Хейли. Работы Сундукова были злободневной летописью советской действительности и потому, несомненно, заинтересовали американских кураторов. Целью выставки было сравнить и противопоставить выдающихся молодых художников из США и СССР. Несмотря на изначальные протесты советской стороны, в нее был включен целый ряд радикальных живописцев, в том числе Сергей Шутов, Андрей Ройтер и Вадим Захаров. Выставка объехала мир и была показана в восьми различных городах, от Сан-Франциско до Ленинграда.
Алексей Сундуков написал картину «Первое лицо» в 1988 году, когда популярность Михаила Горбачёва, генерального секретаря ЦК КПСС и, соответственно, главы СССР, была на пике. Мы видим реалистичное изображение представителя власти, бесконечно возвышающегося над ликующей толпой. Он стоит спиной, его руки приветственно подняты навстречу людям, и народ, очевидно, отвечает ему взаимностью. На картине нет ни одного человеческого лица, изображена лишь спина главы государства, а фигуры людей перед трибуной сливаются в телевизионный белый шум. И по композиции, и по колориту картина построена как телекадр. Толпа становится олицетворением всей страны: она ждет, что ей пообещает лидер и куда поведет ее дальше. Вновь, как и за 70 лет до этого, свершается революция, не случайно трибуна политика по фактуре напоминает плиты мавзолея Ленина.
Сундуков осознанно использует такую постановку фигуры: это классический жест оратора, известный еще по древнеримским статуям, а затем перешедший и в христианство. Символическая суть одна и та же: оратор вещает, священник читает проповедь или молитву. Люди в толпе тоже поднимают руки, это одновременно и приветственный жест, и выражение готовности безусловно внимать. Горбачёв выступает как проповедник нового времени — и народ ему охотно верит, надеясь на свободное будущее.V
