Картина Белютина создает вокруг себя поле смыслов. В соответствии с «теорией всеобщей контактности», сформулированной художником, она становится местом сложного взаимодействия автора и зрителя, творца и его произведения, объекта искусства и того, кто его воспринимает. Сила ее воздействия заключена в экспрессии формы, цвета, открытости авторского жеста. Эта пластическая свобода — факт, заслуживающий особого внимания, ведь работа написана в годы политического и культурного застоя, при Л. И. Брежневе, и принадлежит к числу ярких произведений нонконформизма, одним из лидеров которого был Белютин.
Сюжет картины «Смотрящая в небо» 1974 года неоднозначен (как часто бывает в произведениях мастера и его последователей) и допускает разные варианты трактовки. Название и изобразительная, фигуративная основа композиции задают общую канву сцены: женщина, смотрящая в небо, и персонаж, словно вырастающий из нее. Обращенная взглядом ввысь, в синеву небес, героиня обрамлена, подобно Флоре, зеленым покровом волос. Тревожным диссонансом звучит здесь второе лицо — с искаженными чертами, без тени светлых чувств. Оба героя намеренно не разведены, хотя и противопоставлены друг другу автором. В основе замысла лежат размышления о двойственной природе человека, в котором сосуществует возвышенное и приземленное, привлекательное и отталкивающее. Не всегда гармонично и взаимодействие мужского и женского начала. Рядом с этими потенциально конфликтными образами художник поместил фигуру из концентрических кругов, напоминающую солярный знак или воронку — знак бесконечной изменчивости мира.
Художественная реальность произведений Белютина многомерна и не поддается повествовательному описанию, превосходя его в богатстве смыслов. Не случайно свои стихи, которые назывались «Темы для неуправляемой живописи», он писал верлибром. Одно из этих стихотворений в прозе, озаглавленное «Женщина», соотносится с образами настоящей картины: «Памятник надежды. Памятник желаний. Мечта о любви. И жизнь, разрывающая ее сердце, ее тело, ее душу. И люди слепые и глухие, смотрящие на нее».
Отправной точкой композиции становится сложное переживание. «Сюжет берется не как тема, а как некое настроение, как ваш вывод из жизни, как ваша боль или тоска», — пояснял свой метод Белютин, и далее: «Искусство — воплощенное переживание, которое нужно передать, которым взрывается художник, чтобы эхом детонации отозвались чувства слушателя и зрителя».
Выплескивая эмоции на холсте, облекая их в образы, живописец обретает в искусстве абсолютную свободу. Свободу творческого высказывания, которой так не хватало советскому человеку. Занятие искусством как экзистенция и как способ жить — едва ли не самый важный урок, который преподал Белютин своим примером.V
