Иван Горшков входит в число наиболее активных и динамично развивающихся российских художников молодого поколения. Чуждый господствующим трендам постконцептуализма, неоминимализма и последней волны политического акционизма, Горшков сосредоточил свое внимание на исследовании возможностей пластического начала сегодня. В своих рисунках, картинах и скульптурах художник проявляет себя как новый варвар, удаленный от наследия минувших цивилизаций, настолько, что вынужден заново утверждать сам концепт художественной формы. Композиции Горшкова рождаются не иначе, как сверхусилием, они всегда – результат чудовищного физического напряжения, именно как работы самого организма художника. Подобно первобытному человеку, настойчиво преодолевающему собственную творческую немоту, Горшков порождает неуклюжие, пугающие радикальной антиклассичностью, но всегда выразительные в своей хронической брутальности сгустки материи, должные свидетельствовать о нем окружающему миру.

Представляемая скульптура – типичный пример творчества Горшкова последних лет. Зрителю здесь оказывается явлен то ли абстрактный мотив, то ли предельно деформированный портретный образ. Горшков, однако, не проясняет содержания, делая основной акцент на формальной выразительности своего творения. Художник организует объем почти интуитивно, используя две излюбленные техники – сварку и холодную ковку. Это сочетание придает металлу подобие органической ткани – резкие вмятины от молота на поверхности скульптуры, контрастируя с грубыми сварочными швами, порождают изувеченную, израненную, но, вместе с тем, жизнеспособную телесную структуру. Цвет, нередко используемый Горшковым, в данном случае придает дополнительную сложность образу – спонтанные, экспрессивные мазки белой краски усиливают заложенные в нем формальные противоречия.