«Черепа появились после моей экспедиции в Норильск. Туда я приехал, чтобы сделать роспись. Директор Норильского музея Наталья Федянина встретила меня и сделала экскурсию. Музей очень разнообразен в своих коллекциях, совмещает функции и художественного, и этнографического музея. В том числе там есть небольшой палеонтологический раздел с весьма интересной выборкой останков доисторических животных. Я впервые обратил внимание на них серьезно именно там. Черепа, которые я рисовал раньше, были, скажем так, черепа вообще. Я неплохо знаю устройство человеческого черепа, могу спокойно нарисовать его по воображению. В норильском музее появилась возможность изучить конкретные останки, череп или фрагмент скелета. И это меня привлекло. Чем именно? Характером повреждений. Там не было цельных костей, черепов, они были фрагментированы. И некоторые сломы сами по себе были выразительными. Скажем, один череп был расколот так, что фрагменты его напоминали чем-то ряды кресел в кинозале. Другой череп доисторического буйвола был сломан в лицевой части таким образом, что открывалась огромная зияющая дыра в области носа. Само по себе это было захватывающим визуальным впечатлением. Я стал рисовать эти черепа, концентрируясь именно на проблематике визуальных аномалий, дыр, утрат. Мне, естественно, хотелось их чем-то заполнить.
Через некоторый период работы, непрерывного рисования, стало работать мое непреодолимое влечение к останкам советской культуры. Я постепенно начал внедрять их в эти утраты, в эти зияющие дыры. Буквально от Татлина до Москвы-Сити, которая является не слишком приятным, но, тем не менее, выразительным приветом модернизму».
Егор Кошелев
О художнике:
В 2003 году Егор Кошелев окончил Академию им. С.Г. Строганова (отделение монументальной живописи), а в 2006 году, защитив диссертацию о Тинторетто, получил кандидатскую степень по искусствоведению. Благодаря академическому образованию он блестяще владеет художественным мастерством. Однако в творчестве Кошелева реалистическая школа советской живописи стала всего лишь базой, в которую вклиниваются и которую трансформируют самые разные стили. Кошелев использует историю искусства как багаж, из которого достает различные историзмы — от маньеризма до футуризма и неограффити. Как будто Якопо Понтормо, Пабло Пикассо или Умберто Боччони вдруг попали в ХХI век и стали соавторами современного художника. Используя разные художественные языки, он не переписывает историю искусства, но добавляет их в свое творчество, как краски в палитру.
Ранние проекты Егора Кошелева были связаны с эстетикой граффити: сам художник некоторое время занимался этим видом уличного искусства. Знаковые системы эпохи высоких технологий, ее коды были переосмыслены с большой долей иронии. Затем в центре его внимания оказалась фигура художника: для него, как и для многих сегодня, автор оказался даже интереснее собственного произведения. Так появился сюжет о выдуманном художнике — сюрреалистичный, пародийный, но также полный самоанализа.
«Последний художник» — альтер-эго Егора Кошелева: рефлексирующий и амбициозный персонаж, характерный для московской арт-сцены тип «молодого художника». Он — организатор подземного (читай: андеграундного) сопротивления, которого поддерживают скромные обитатели недр. Землеройки, крысы, кроты, сколопендры — члены нового художественного сообщества, представители «крысиного концептуализма», «акционизма кольчатых червей» или «абстрактной живописи кротов».
В последнее время художник занимается переосмыслением модернизма и его формальных приемов, оставшихся в далеком прошлом, вне современной арт-моды. Как, например, принцип симультанности движения, характерный для футуризма, или круговой показ пластической формы при помощи рассечения пространства и объема, присущий кубизму. Только вместо скрипок, над которыми колдовали кубисты, Кошелев препарирует бумажные стаканчики из-под кофе, мусорные ведра или наушники. Впрочем, этот эксперимент — не самоцель. Главное для художника — исследовать, как приемы футуризма и кубизма могут отразить оптику взгляда человека цифровой эпохи. Игра со стилями прошлого в чем-то напоминает моду на винтаж — это возможность выделиться из толпы и в то же время остаться уникальным и современным.
Лауреат премии Strabag Kunstforum (2012). Работы в коллекциях ММОМА, Государственной Третьяковской галереи, Государственного Русского музея, Государственного музея-заповедника Царицыно. V
Подробный отчет о сохранности высылается по запросу.
