Герои картин Дедова тоже не вступают в прямой диалог со зрителем, они намеренно смотрят поверх или мимо него. Их отрешённый взгляд рассеян, как рассеян взгляд модели на подиуме. Всем своим видом, своим артистическим позёрством, они выражают равнодушие. Но именно за этим равнодушием и скрывается главная опасность: попасть под прицел, стать объектом слежки. Это субъектно-объектное отношение напоминает сам художественный процесс, в результате которого были созданы эти картины. При работе с моделями, художник не вступает с ними в контакт, в свою очередь натурщики всем своим видом демонстрируют свою полную индифферентность по отношению к окружающему. Окончательная задача художника, заключается в регистрации чувств того или иного персонажа. Он выламывает их из привычного контекста, по-своему домысливает и дописывает их, чтобы потом реконструировать полученный результат в своих произведениях. Поэтому все картины в том или ином смысле являются агентами художника, через них он воздействует на зрителей, подчиняет их своей воле. С их помощью художник осуществляет своё присутствие (буквально: The atrtist present). На такие картины уже нельзя просто глазеть, их можно только созерцать или правильнее сказать — просматривать. Они представляют собой некие образы-экспонаты, а не конкретные личности. Их можно сравнить с человеческими автоматами из сказок Гофмана или фигурами молящихся из раннехристианских катакомб. Слово предстояние в данном случае больше подходить чем позирование, а адорация — больше чем переживание. Не удивительно, что герои на картинах Дедова, обладают схожими чертами с погребальными фаюмскими портретами и византийскими иконами. Укрупнённая голова, увеличенные глаза, экзальтированные позы всё подчёркивает их внутреннюю мимику. Если использовать термин немецких романтиков, художник меняет профиль самого жанра; вместо традиционных портретов он пишет ландшафты души.
При разговоре о традиции, любой искушённый любитель искусства, обратит внимание на близость живописных работ Евгения Дедова и талантливой немецкой художницы начала ХХ века Паулы Модерзон-Беккер. Вместе с тем персонажи, населяющие картины Дедова состоят из ухмылок Оскара Кококшки, выпученных глаз Георга Базелица, заломов Пикассо и эротического сарказма Марии Лассниг. Всё это показывает широкий диапазон художника, умеющего комбинировать в своём творчестве противоположные традиции рутинного академизма, революционного модернизма и невротической живописи новых диких.
О художнике:
Евгений Дедов окончил Санкт-Петербургскую государственную художественно-промышленную академию имени А. Л. Штиглица (кафедра художественной обработки металла). С 2014 года учится в Академии изобразительных искусств в Вене (Австрия). Евгений Дедов работает не только с инсталляцией, но и прекрасно владеет классической техникой живописи. В своих живописных работах он творит на грани символизма и абстракционизма и, двигаясь в сторону все большей дематериализации сюжета, растворяет изображения в стихии света. Дедов ограничивает мотивы набором простых красочных пятен и сводит цветовые контрасты до минимума, заменяя их тонким, как бы фосфоресцирующим тональным маревом. Его абстрактные работы воспринимаются скорее внутренним зрением и погружают зрителя в состояние близкое к медитативному. V
Подробный отчет о сохранности высылается по запросу.
