«Эта работа вошла в состав масштабной инсталляции "Хранилище", созданной для ММОМА. На ней изображён монумент "Создателям первого спутника", собирательный образ советского человека, творца и созидателя. Установлена эта статуя рядом с метро Рижская, откуда некогда пролегал мой путь к мастерской. В качестве фона здесь используется локальный ландшафт, который перерабатывается через образы хтонического плана. Сам памятник не относится к числу наиболее известных советских монументов, что для меня странно, поскольку он достаточно выразителен. Я долгое время смотрел на него и изучал различные его ракурсы. Он был частью моих повседневных визуальных впечатлений — в итоге я почувствовал необходимость ввести его в новый московский ландшафт, переживший радикальное переформатирование под неослабевающим давлением дикой природы, как в моих работах "Заросли" или "Болотный маяк".
Создателям первого спутника, 1958 год.
Это своего рода постсоветский болотный неоромантизм, в котором одновременно отдается дань советскому времени и показывается невозможность возвращения к нему. Сам мир болотных топей, сумрачных зарослей, таинственной и неумолимой в своём неспешном напоре природы создает альтернативную перспективу восприятия образов местного культурного пантеона. К ним уже не так просто вернуться, не осознав их радикально изменившийся сегодня статус. Налаживание полноценного общения с этой культурой возможно через ее частичное уничтожение, через руины, слияние ее с природой. Сама серия этих работ родилась в результате прогулок в районе Болотной, где кувшинки уже заполонили большую часть Москвы-реки и, кажется, довольно вольготно себя чувствуют в захваченном пространстве. В какой-то момент я представил, что наступление природы на Москву может быть гораздо более мощным, дошедшим до того, что она будет полностью преображена — обрастет ветвями и превратится в джунгли, сквозь которые местами будут открываться следы великого прошлого.
Решительная смена перспективы восприятия советского для меня — сквозная тема. Я предлагаю зрителю не соц-арт образца Комара и Меламида, не безбашенную иронию 90-х, но видение романтическое и в чем-то постапокалиптическое. Это в значительной мере утраченная культура, остатки которой нами активно перерабатывается, подчас перекодируются едва ли не с противоположным смыслом. Как в романе Елизарова "Библиотекарь" — средняя советская литературная халтура внезапно становится магическим текстом со свойствами оккультного гримуара. Мои советские руины показывают иной тип существования советского наследия. И я пытаюсь найти новый способ показать сформировавшуюся по отношению к нему дистанцию, подчеркивая также и чисто пластический контраст величественной скульптурной формы с хаотичными сплетениями болотных кустарников».
Егор Кошелев
О художнике:
Егор Кошелев — внимательный наблюдатель современной культуры, ее критик и ироничный комментатор. Благодаря академическому образованию, полученному в Академии имени Строганова, он блестяще владеет художественным мастерством. Однако в творчестве Кошелева реалистическая школа советской живописи стала всего лишь базой, в которую вклиниваются и которую трансформируют самые разные стили. Кошелев использует историю искусства как багаж, из которого достает различные историзмы — от маньеризма до футуризма и неограффити. Как будто Якопо Понтормо, Пабло Пикассо или Умберто Боччони вдруг попали в ХХI век и стали соавторами современного художника. Используя разные художественные языки, он не переписывает историю искусства, но добавляет их в свое творчество, как краски в палитру.
Ранние проекты Егора Кошелева были связаны с эстетикой граффити: сам художник некоторое время занимался этим видом уличного искусства. Знаковые системы эпохи высоких технологий, ее коды были переосмыслены с большой долей иронии. Затем в центре его внимания оказалась фигура художника: для него, как и для многих сегодня, автор оказался даже интереснее собственного произведения. Так появился сюжет о выдуманном художнике — сюрреалистичный, пародийный, но также полный самоанализа.
«Последний художник» — альтер-эго Егора Кошелева: рефлексирующий и амбициозный персонаж, характерный для московской арт-сцены тип «молодого художника». Он — организатор подземного (читай: андеграундного) сопротивления, которого поддерживают скромные обитатели недр. Землеройки, крысы, кроты, сколопендры — члены нового художественного сообщества, представители «крысиного концептуализма», «акционизма кольчатых червей» или «абстрактной живописи кротов».
В последнее время художник занимается переосмыслением модернизма и его формальных приемов, оставшихся в далеком прошлом, вне современной арт-моды. Как, например, принцип симультанности движения, характерный для футуризма, или круговой показ пластической формы при помощи рассечения пространства и объема, присущий кубизму. Только вместо скрипок, над которыми колдовали кубисты, Кошелев препарирует бумажные стаканчики из-под кофе, мусорные ведра или наушники. Впрочем, этот эксперимент — не самоцель. Главное для художника — исследовать, как приемы футуризма и кубизма могут отразить оптику взгляда человека цифровой эпохи. Игра со стилями прошлого в чем-то напоминает моду на винтаж — это возможность выделиться из толпы и в то же время остаться уникальным и современным.
Лауреат премии Strabag Kunstforum (2012). Работы в коллекциях ММОМА, Государственной Третьяковской галереи, Государственного Русского музея, Государственного музея-заповедника Царицыно. V
В данный момент произведение искусства находится в экспозиции персональной выставки Егора Кошелева «Гештальт художника или внезапная ретроспектива» в Московском Музее Современного Искусства (Гоголевский, 10). Доставка работы будет доступна по окончании выставки (после 17.03.2024).
Подробный отчет о сохранности высылается по запросу.
