«В какой-то момент меня очень привлек череп мамонта. Я и раньше к нему обращался, но достаточно бегло, хотя и написал большую работу «Наступление». Но там образ черепа написан довольно обще. Сам себе череп мамонта — невероятно выразительный пространственный портал. Это грандиозная пластическая форма, в которой так много интересных разъемов, глубоких пространственных ходов, таинственных пещер. И все это сочетается с визуальным целым невообразимой мощи и гармонии. Я хорошо могу представить себе двадцатилетний период творчества, который будет посвящен черепу мамонта.
В этом черепе есть удивительный природный разъем на лбу, который первоначально воспринимается как третий глаз и выглядит аномалией, которую хочется заполнить, вставить туда недостающий элемент. В качестве такого центрального, собирающего структуру элемента, мне представилась единственно убедительной Останкинская телебашня. Когда она встала на это место, композиция стала завершенной. Потом один из моих хорошо знакомых, художник Ростан Тавасиев, указал мне на то, что та конфигурация, которая получилась в итоге, оказалась идентичной греческой букве омега. Я работал с проблематикой неожиданных контрастов, стыков, объединений и этого абсолютно не предусматривал. А выросла из этого буквенная аналогия, что само по себе мне представляется занимательным».
Егор Кошелев
Выставки:
Егор Кошелев. Второй тайм. VLADEY на Неглинной. Москва, Россия, 2024
О художнике:
В 2003 году Егор Кошелев окончил Академию им. С.Г. Строганова (отделение монументальной живописи), а в 2006 году, защитив диссертацию о Тинторетто, получил кандидатскую степень по искусствоведению. Благодаря академическому образованию он блестяще владеет художественным мастерством. Однако в творчестве Кошелева реалистическая школа советской живописи стала всего лишь базой, в которую вклиниваются и которую трансформируют самые разные стили. Кошелев использует историю искусства как багаж, из которого достает различные историзмы — от маньеризма до футуризма и неограффити. Как будто Якопо Понтормо, Пабло Пикассо или Умберто Боччони вдруг попали в ХХI век и стали соавторами современного художника. Используя разные художественные языки, он не переписывает историю искусства, но добавляет их в свое творчество, как краски в палитру.
В последнее время художник занимается переосмыслением модернизма и его формальных приемов, оставшихся в далеком прошлом, вне современной арт-моды. Как, например, принцип симультанности движения, характерный для футуризма, или круговой показ пластической формы при помощи рассечения пространства и объема, присущий кубизму. Только вместо скрипок, над которыми колдовали кубисты, Кошелев препарирует бумажные стаканчики из-под кофе, мусорные ведра или наушники. Впрочем, этот эксперимент — не самоцель. Главное для художника — исследовать, как приемы футуризма и кубизма могут отразить оптику взгляда человека цифровой эпохи. Игра со стилями прошлого в чем-то напоминает моду на винтаж — это возможность выделиться из толпы и в то же время остаться уникальным и современным.
Лауреат премии Strabag Kunstforum (2012). Работы в коллекциях ММОМА, Государственной Третьяковской галереи, Государственного Русского музея, Государственного музея-заповедника Царицыно. V
Подробный отчет о сохранности высылается по запросу.
